нервно, чтобы предположить: он не ожидал попытки отравить короля. И на своих союзников-водников он теперь косился с беспокойством.

Шмыгнув носом, Варда испуганно прижала платок к губам и указала на магов в синих мантиях.

— Его величество сказал, что орден седьмого водопада подстроил захват принцессы орденом огненного щита и теперь, когда его величество узнал об этом, они решили его убить! Они окружили дворец войсками, чтобы избавиться от него наверняка!

Такое заявление не могло не вызвать шума, и орден седьмого водопада громче всех заявлял, что это бред и попытка их подставить. Глаза Варды наполнились слезами, она воскликнула:

— Его величество тоже думал, что ему не поверят, ведь орден седьмого водопада со многими договорился, многих подкупил, в последнее время они все силы бросили на установление связей. Поэтому-то его величество не мог никому доверять! Поэтому он не мог остаться здесь. Это вы, вы вынудили его бежать! Бежать и искать помощи у верных людей! Он вернётся с ними, вернётся и отвоюет столицу обратно! Он обещал!

Она была так убедительна, что даже магистр и великий магистр ордена седьмого водопада озадаченно переглянулись. На их лицах так и читалось: а вдруг она говорит правду?

Конечно, политика и её перевороты — это не то, что можно полностью решить парочкой заявлений на балу, но семена сомнения, посеянные в головы ведущих сил — это фактор неопределённости, нарушающий ритм заговора. Король, собирающийся вернуться с войсками — неожиданная переменная. И убийцы не могут прямо заявить, что они уверены в смерти короля, так как сделали всё наверняка.

Арман пристально следил за окружающими людьми. Он не был так подкован в лицедействе, в критических ситуациях он обычно надевал маску холодной отчуждённости или ярости, которые прекрасно маскировали прочие его чувства. Но у него были свои таланты, и сейчас по взглядам людей друг на друга и выражениям их лиц он отслеживал ситуацию.

Он видел, как некоторые из новых сторонников ордена седьмого водопада призадумались и стали более отстранёнными. Как нейтральные утвердились в их нейтралитете.

Когда Варда говорила о том, что король жив, Арман перехватил вопросительные взгляды великого магистра водников на одного из королевских стражников, и как тот качал головой, что, вероятнее всего означало «король не мог выжить».

Замечал сомнения и даже предвкушение участников этой политической баталии, как менялось настроение людей… Всё шло не по плану заговорщиков, но это не избавило орден огненного щита от опасности, просто игра стала более неопределённой для всех её участников.

Арман ждал ответного хода противников.

* * *

Лицедейство тем утомительнее, чем дальше разыгранный образ от собственного характера. То, что я изображала сейчас, было крайне утомительно, потому что для правдоподобности приходилось искренне верить в свои слова и столь же искренне переживать, а это не соответствовало моему характеру.

«Когда эти заговорщики шевелиться начнут?» — мысленно ругалась я, наполняя уже второй носовой платок своими слезами: бедный король, бедная я, маленькая и испуганная. Когда там ставленник мокрых появится? Будет это один из законных принцев или кто-нибудь из наструганных в тайном домике детишек? Пора бы уже делать что-то, а то я плакать устала.

Сквозь пальцы украдкой глянула на водников: они выглядели как стадо баранов, внезапно столкнувшееся с препятствием на проторённой дорожке. Возможно, их ставленник боялся показываться, пока не уверится в смерти короля, в этом случае…

— Это дело требует серьёзного разбирательства, — вперёд выступил министр внутренних дел.

До этого он держался поодаль и на расстоянии от водников. Арман шагнул ближе ко мне.

— Да, это дело точно требует разбирательства, — согласился из толпы толстячок, словно резкое действие министра его пробудило. — Наверное, леди стоит арестовать до выяснения обстоятельств.

— На каком основании? — в один голос вступились Арман и великий магистр его ордена.

Водники пропустили возможность вмешаться в разговор, наблюдая за министром внутренних дел.

— Обвинение, высказанное герцогиней Лилиан, весьма серьёзно, — солидно обозначил министр. — И так как герцогиня является невестой магистра огненного щита, а обвиняемые — орден седьмого водопада, возникает конфликт интересов. Я лично с ней побеседую. Наедине, чтобы на девушку никто не давил.

Горячие пальцы Армана коснулись моего плеча, я повернулась к нему и, прикрывая половину лица платком, чуть дёрнула головой, чтобы он не помешал мне остаться с министром внутренних дел один на один. Арман чуть приопустил веки, и это походило на согласие.

— Лестр, — обратился к министру толстячок. — Мы все заинтересованы в этом вопросе…

— Гийом, — министр через плечо покосился на него. — Если я иногда позволяю тебе касаться внутренних дел, это не значит, что я буду уступать тебе всегда. Лучше займись своими собственными обязанностями.

Их голоса не были особо грозными, да и сами они не выглядели пугающе, но один их обмен фразами полностью изменил атмосферу в зале: если прежде это было театральное представление со множеством зрителей, теперь всё стало похоже на серьёзное происшествие.

— Арман, можете не переживать, — повернулся министр. — Его величества нигде нет, герцогиня сейчас важный свидетель, я позабочусь о её безопасности.

Он протянул мне холёную руку. Коснувшись её, я почувствовала на нём несколько защитных артефактов и ауру мага четвёртого круга. Министр внутренних дел рисковый, но несколько наивный человек.

Утираясь платочком и бросив на Армана «душераздирающий» прощальный взгляд, я пошла за министром внутренних дел, предвкушая скорую разгадку его интереса ко мне. В том, что он заговорит именно об этом, я была уверена абсолютно: он не взаимодействовал с водниками в этот вечер, его позиция казалась нейтральной, и сейчас даже водники и их активные сторонники не решались заняться прямым разбирательством, а он взял и увёл меня на глазах у всех. Он точно окажется между молотом и наковальней. Просто так в подобное не ввязываются.

И снова пришлось подняться на третий этаж. Нога за время плаксивого рассказа чуть восстановилась, но всё же я с огромным удовольствием уселась на неудобный стул в строгом кабинете. Кабинет этот располагался в двух дверях от того, в котором я встречалась с королём…

Министр не стал садиться за стол, он встал перед ним и присел на край столешницы. Сцепив руки на животе, он несколько мгновений наблюдал, как я утираю слёзы. Я не спешила задавать вопросы: добровольно выложенная правда как-то надёжнее выпытанной. Я решила дать ему шанс рассказать всё самому.

— У тебя большие неприятности, — произнёс министр внутренних дел.

Я шмыгнула носом.

Он вздохнул и достал платок. Это