крепче сжал руками руль.

— Знал бы — не повез.

— Мне все больше кажется, что петля меняется. Сначала дашкино решение поехать к родителям, теперь автобус, который просто не пришел. Боюсь представить, что случится дальше. И хочу понять, чего нам ожидать.

— Все жизнь — одна сплошная неизвестность, — задумчиво проговорил Ян, — но, думаю, ты права.

— Я? Права? Сможешь повторить еще раз?

Мы успели доехать до третьего транспортного кольца, когда у меня зазвонил телефон.

— Хм, Даша звонит, — растерянно сказала я Яну, и тот нахмурился. — Она больше не звонит мне сама.

Уже предчувствуя недоброе, я ответила на вызов.

— Лен, привет, — голос Даши звучал сипло и надрывно, словно та сильно простудилась. — Прости, что звоню, да еще так рано, но я не знаю, кому набрать. Я в больнице.

— Что?

— Долгая история… В общем, сегодня кое-то случилось. Не важно. Я в больнице. Ты не могла бы приехать?

— Диктуй адрес.

За всю дорогу до больницы я не произнесла ни слова. Боялась, что стоит мне заговорить, и вся ярость вырвется наружу, а после обрушится на ни в чем не повинного Яна. Только чтобы не бурлить дальше внутри моей головы, выжигая нервные клетки, что еще там остались.

— Никто не виноват, — пытался утешить меня Ян, зарулив на городскую парковку и помогая выгрузить небольшие покупки, о которых попросила Даша, позже.

— Я обещала, что не позволю этому… Артему сделать ей что-нибудь плохое.

— Кому обещала?

— Себе, — признавать такие вещи всегда было нелегко, и я болезненно поморщилась. — И теперь Даша в больнице, потому что я не додумалась позвонить ей утром.

— Если бы не наше вмешательство, она, может, вообще бы от него не ушла.

Силой заставив себе прекратить мять в руках непонятно откуда взявшуюся салфетку, я глубоко вздохнула.

— Это ничего не меняет.

В холле, служащем зоной для посетителей, мы прождали долго, пока Даша наконец не вышла к нам — с опухшими от слез глазами и на своих ногах.

— Что он сделал с тобой? — спросила я, окидывая ее внимательным взглядом. — Артем посмел тебя ударить?

— Артем? Нет, нет, — запротестовала она испуганно. — На самом деле все началось с того, что я кое-что ему сделала.

— В каком смысле?

— Мы повздорили с утра, он поднял руку, ну, замахнулся, будто собираясь ударить, и меня прорвало. Смутно помню, как облила его водой, собрана вещи и с чемоданом в руке выскочила вон. После такого он, конечно, не бросился догонять…

— Аплодирую стоя, — для наглядности Ян изобразил беззвучные аплодисменты.

Я представила картину, что описала Даша, и, невольно почувствовав мрачное удовлетворение, усмехнулась.

— Я бежала через парк, когда заметила того пса, — Даша поежилась, явно вспомнив нечто болезненное для себя. — Если бы не Иван, не знаю, чем бы эта встреча закончилась.

— Иван? — неприятно удивившись, переспросила я.

По правде, про Чернова я и думать забыла.

— Да, Чернов, наш однокурсник. Он, оказывается, рядом со мной живет. В универе мы не познакомились, а при таких обстоятельствах вот встретились.

И почему, если присмотреться, в любой проблеме этого большого и густонаселенного города так или иначе замешан Чернов?

Я невольно сжала кулаки.

— Меня пес только за штанину ухватил и кожу прокусил немного, а ему всю руку разодрал, — продолжила Даша.

— Как благородно с его стороны, — кисло заметил Ян, опуская тяжелую и теплую ладонь мне на плечо, полностью разделяя смутные подозрения и страхи.

— Не смог пройти мимо, — прозвучал спокойный и приятный голос. — Каждый бы так поступил.

Нахмурившись, я обернулась.

Чернов смотрел только на меня, картинно игнорируя Дашу и Яна.

Во взгляде его читалось осуждение, а рука и правда была на перевязи.

— Совсем не каждый, — жарко возразила Даша, и я поняла, что Чернов ей нравится.

Не просто как спаситель или красивая картинка — хотя, наверняка, и это сыграло свою страшную и романтическую (или даже страшно-романтическую) роль — но больше. Как парень или молодой мужчина, разительно и во всем отличавшийся от того, который был до него.

Только вот самой судьбой обещанный другой.

— Даш, а тот пес, что напал на тебя, был рыжий и большой? С желтыми глазами? — спросила я, не особо надеясь найти совпадение и сложить паззл из двух разных, казалось бы, кусочков.

Напавший на Дашу пес ведь не может быть моим псом?

Слишком далеко и сложно. Почти невозможно. Но вдруг?

— Рыжий и большой, с бельмом на правом глазу, кажется.

К своему изумлению я узнала в описании нашего четвероногого спасителя. Но почему? Что заставило его напасть на кого-то вместо попытки защитить? На Чернова, закрывшего Дашу собой?

Как пес в принципе оказался на другом конце Москвы?

— Кажется, я уже ничего не понимаю, — пробормотала я, ни к кому особенно не обращаясь.

— Извини? — переспросила Даша, не вполне улавливая нить разговора. — В общем благодаря Ване для меня все закончилось почти хорошо, но врачи хотят подержать сутки в стационаре, чтобы уколы сделать и убедиться. А я ведь без вещей, чемодан, когда завертелось, Артему отдали… Вот и позвонила тебе.

Только теперь вспомнив, зачем собственно мы явились, я забрала у Яна пакеты с покупками и передала их Даше.

— Раз с формальностями покончено, можем отойти и поговорить наедине? — как ни в чем не бывало осведомился Иван, вновь прожигая меня недобрым взглядом.

Я старалась не смотреть на него в ответ.

Хотя вряд ли бы это помогло.

Может, вчера мне надо было гнуть свою линию тверже? Так, чтобы он сразу понял, что не стоит питать особых надежд?

Хотя я призналась в симпатии к другому. Куда уж доходчивей?

— Поясни, — надменно изогнув бровь, потребовал Ян, выступая вперед. — С чего тебе отходить и разговаривать с моей девушкой?

Я обреченно закрыла глаза рукой. Только драки в больнице нам всем и не хватало.

— Не думаю, что ей нужно чье-то разрешение. Особенно твое, — сохранив серьезный тон сказал Иван, — Ты ведь Ян, да? Дурачок, что портил Елене и без того непростую студенческую жизнь?

Слова ударили Яна по больному, но он устоял. Только крепче сжал челюсти, заиграв желваками, и хитро прищурился.

— Я ненадолго, — мой голос, вопреки всему, прозвучал ровно и твердо. — Нам правда есть что обсудить. И да, разрешения я спрашивать не стану.

Ян выдохнул, словно разъяренный бык, готовый броситься на врага и разнести его в щепки. А потом, выругавшись, согласился.

— Как хочешь.

Я благодарно улыбнулась, но Ян не ответил на мою улыбку.

— Болит? — спросила я, кивнув на перевязанную руку Чернова, когда мы отошли достаточно далеко, чтобы ни Ян, ни Даша не могли нас слышать.

— Ерунда, —