С таким утверждением было сложно спорить. Колдовская сторона жизни Эмантэя и всё, что с ней связано, уже целиком и полностью зависели от драконьих наследников. Дошло вплоть до студентов, пусть Март и относился к талантливейшим. В таких условиях легко «подправить» власть, чтобы она перетекла в правильные руки, а обычные маги будут лишь бессильно за этим наблюдать.

- И все-таки, – заупрямилась я. – Почему вы обратились ко мне, а не к государственной службе безопасности? Неужели вы вправду считаете, что я могу препятствовать перевороту? Я же не шпионка.

- Какой переворот? Какие шпионы? – ректору удалось изобразить во взгляде искреннее недоумение и даже немножко оскорбленность. – Вы всего лишь ответите взаимностью юноше, который вами заинтересовался. Поболтаете с ним о том, о сем. Как бы невзначай расспросите о давней ссоре с другим студентом. Если Эрон пригласит вас на собрание драконопоклонников, вежливо согласитесь – вам, как несостоявшейся невесте драконьего наследника, всегда была любопытна старая религия. Особенно если учесть, сколько среди ее приверженцев состоятельных драконьих наследников.

Он неожиданно посерьезнел.

- Поймите, Эльза, я бы с удовольствием использовал другой шанс все выяснить, если бы он был. А государственная служба безопасности… Я сделал все, что мог, чтобы правильные люди обратили внимание на происходящее. Однако им нужно больше доказательств. Конечно, если бы существовал шанс, что Эрон заинтересуется пожилым ректором, я бы сам сыграл эту роль вместо того, чтобы подвергать опасности молодую девушку, – в темных глазах господина Аркина на миг сверкнули искорки веселья. – Увы, вкусы юного Мейвитса вполне определенны. В любом случае я уверен, что нельзя сидеть сложа руки, пока кто-то уничтожает привычный тебе мир и пытается манипулировать целой провинцией, отбирая у ее жителей такую важную вещь, как магия. Это не безобидные драконьи игры – из-за них гибнут люди. И я говорю не только о магах, в руках которых внезапно взрываются безобидные заклинания. Если бы двум десяткам поисковиков на государственной службе не пришлось сидеть без дела, пропавших рабочих под завалом давно бы нашли и для этого не понадобилось бы отрывать от учебы студентов, еще ни разу не проходивших серьезную поисковую практику.

Я сглотнула. Все это, конечно, звучит прекрасно и патриотично, но…

- Вы точно хотите, чтобы я стала девушкой Эрона?

- Если вы сочтете это необходимым – да, – ректор окинул меня внимательным взглядом. – Что-то подсказывает, что вам не будет противно. Впрочем, если у вас есть иной способ выведать у него тайну событий в Проклятом лесу или пролить свет на занятия его отца, я возражать не стану. Результат мне важнее всего остального. А вашей матери, насколько мне известно, не помешает подлечиться на Аметистовом море.

Ох, умел он бить по больному! Я покусала губу, думая о маме и о том, как надсадно она кашляла в последние выходные. Сырой, промозглой осенью ей всегда становилось хуже. Того и гляди на платках, которыми она прикрывала рот, окажется кровь. Если есть хоть малейшая возможность, что маме полегчает в санатории…

- Решайтесь, Эльза, – поторопил господин Аркин, многозначительно посмотрев на часы. – Учитывая интерес Эрона, ваша задача не так уж сложна.

Еще бы мне самой в это поверить!

- А если я провалюсь? Что тогда?

- Все останется, как есть. Вас не исключат из академии, не помешают учебе. Только ваша мать не отправится отдыхать на южное побережье, – спокойно ответил он.

Я прекрасно понимала, что это лишь половина правды. Ректор может сдержать свою часть договора, но он не отвечает за Эрона. А если я разозлю его, то на мне отыграются по полной, и «шуточки» старшекурсников над Леттой и Джен в прошлом году покажутся милыми забавами. Преподаватели никак не смогут меня от этого защитить.

С другой стороны, я уже вляпалась. Две недели, как Эрон и Март не могут меня поделить, и наверняка они еще не раз сцепятся из-за этого. Я же сама слышала сегодня, что Эрон не собирается от меня отказываться. Что тогда ждет Марта, сложно представить.

Март… Куртка в тех местах, где он, мокрый, меня схватил, успела высохнуть, однако я до сих пор чувствовала сквозь ткань его прикосновения. Было достаточно закрыть глаза – и он будто снова меня обнимал. Удивительно, но при всем показном нахальстве Март делал это не грубо, а с такой нежностью, будто боялся разбить. И цветы каждое утро под дверью…

Но если я выберу его, то Эрон обязательно испортит противнику жизнь. Можно сказать, я защищу его, если отвлеку внимание Эрона на себя и смогу убедить, что Март ему не соперник. И вообще, вряд ли Март успел в меня по-настоящему влюбиться. Сколько раз мы разговаривали за этот месяц? Невозможно, чтобы серьезные чувства пробудились за такое время. Это просто попытка убедить самого себя, что игра стоит свеч, а на самом деле я для обоих парней ничего не стою, гораздо больше их увлекает соперничество между собой.

Да. Если я покажу свою заинтересованность Эрону, не будет ничего плохого. Мне необязательно доводить до чего-то серьезного, да и все равно я ему быстро надоем. Как только он решит, что выиграл у Марта, сразу меня оставит. А если отец Эрона резко против общения со мной, то даже лучше – у меня окажется прекрасный повод притвориться, что всему виной именно он. Главное – выведать тайну Проклятого леса перед тем, как любые отношения будут разорваны.

Я себя почти убедила. Почти. Уже открыла рот, чтобы согласиться на предложение ректора – и закрыла обратно, не выдавив из себя ни слова.

Это неправильно. Нечестно так поступать.

Если вспомнить основную причину, зачем я поступала в академию, – вернуть Альта или найти богатого жениха – мои колебания должны были выглядеть фальшивыми. Я сама не понимала, что со мной. То ли я себя переоценила, то ли следовало признать, что я трусиха и боюсь мести Эрона и его папаши, если что-то вылезет наружу.

А может, я успела привыкнуть к мысли о Марте и о том, что он мой парень, хотя это было неправдой.

Как бы там ни было, раскрыть рот снова оказалось выше моих сил. И отказаться я тоже не могла – не после разговоров о болезни матери и угрозе переворота.

По наполненному тишиной кабинету раздался гул металлического бойка. Тяжелые напольные часы с крупным циферблатом пробили девять часов. За дверью раздался довольно громкий кашель секретарши, призванный намекнуть, что она хоть и готова работать сверхурочно, но начальству следует знать меру.

Ректор повертел в пальцах авторучку, несколько раз щелкнув кнопкой.

- Что ж, по крайней мере, я не услышал от вас четкого отказа. Вероятно, я требую от вас слишком многого сразу, Эльза. Будь ситуация иной, я бы охотно дал вам время обдумать, но его попросту нет. Завтра-послезавтра может случиться новый обвал – совершенно естественный, разумеется, который тем не менее скроет доказательства искусственного загрязнения источника, и снова при этом погибнут люди. А мы опять сможем только сидеть и ждать, пока кто-то другой ходит по пещерам в поисках пропавших и рискует собственной шеей. Что если он заметит что-то не то и его тоже решат аккуратно убрать, похоронив под завалом?