— Я принесла вам пирожки, — повторила несчастная ипоставила на стол мисочку, накрытую белоснежной салфеткой.

«Пирожки наверняка кухаркины», — подумала Лайма, ноозвучивать эту мысль не стала. Она недавно обрела подругу и не хотела сразу еетерять. Ее напарничек тем временем уселся за стол и принялся поедать угощение,не сводя глаз с гостьи.

Обычно Корнеев не пользовался тем, что красив, как дьявол.Он это, конечно, осознавал, но относился к своей внешности просто, принимая еекак данность. И реакцию женщин на себя тоже принимал как данность, как явлениеприроды, за что Лайма его всегда уважала.

Но на этот раз с ним произошло нечто удивительное — словно внем включился какой-то особый моторчик, который придал всему механизму дополнительнуюмощь. Корнеев весь будто светился изнутри, а в глазах его плясали золотыеискорки. Поэтому Лайма не винила Венеру в том, что та то бледнела, то краснелаи роняла на пол все, до чего могла дотянуться.

Когда бедняжка ушла, кое-как обговорив детали вечернегопохода в гости и часто оглядываясь, Лайма покачала головой и заметила:

— Я, конечно, в своей жизни уже встречала мужчин,которые могут с лету покорить любую женщину. Но ты, похоже, в состоянии свалитьс ног сразу целый хор.

— Неправда, — возразил Корнеев, остро взглянув нанее. — Ты же не поддаешься.

— У меня иммунитет, — искренне ответилаЛайма. — Я к коллегам по работа отношусь, как к братьям. И не рассматриваювас как объект личного интереса. Это уже нельзя изменить.

— Иван расстроится, — еле слышно пробормоталКорнеев. И уже нормальным голосом спросил: — Кто придет на вечеринку к Гракову?

— Весь наш «особый список», — усмехнуласьЛайма. — Да это и неудивительно. Здесь только дюжина домов куплена. Внекоторых еще работают строители, а из тех людей, которые осели здесьосновательно, за границу беспрепятственно выезжают далеко не все.Конечно, — добавила она, — сам посыл ограничить список подозреваемыхтеми, кто постоянно ездит за границу, не совсем неверен. С иностранцами можнообщаться и в России. Но с чего-то же надо начинать…

Корнеев достал свой карманный компьютер и открыл файл супомянутым списком.

— Итак, — сказал он. — Кто у нас тут неохвачен твоим вниманием?

— Муж Леночки, — сразу же ответила Лайма. —Николай Дюнин, дизайнер. Она говорит, что он очень известный. Если это правда,ты сможешь про него что-нибудь нарыть в Интернете. Сделай мне справочку,хорошо?

— Сделаю. Значит, Венера — уже твоя. Потому что у тебяесть я, — самоуверенно добавил он. — Саша обожает тебя за собачку,Гракова ты заинтересовала, с Бабушкиным вы вместе курили анашу, с Анисимовым тыфлиртуешь.

— Я флиртую?! — возмутилась Лайма. — Ты с умасошел! — Немного помолчала и добавила уже спокойным тоном: — Конечно,флиртую. Мне и положено с ним флиртовать. За этим меня сюда и направили. Неволнуйся, я с ним справлюсь.

— Знаю, — вздохнул Корнеев.

— Пока что у него стадия сопротивления. Скоро междунами все будет очень плохо, но потом — сразу хорошо. Это азбука, Евгений.

— Мне бы не хотелось, чтобы меня кто-нибудь вот так…просчитывал, — признался он.

— Тебя не разрабатывает служба безопасности, —напомнила Лайма. — Значит, остается кто?

— Кроме мужа Леночки? Господин Чуприянов.

— Дмитрий, кажется?

— Дмитрий, — пйдгвердил Корнеев. — Бизнесмен,поддерживает тесные отношения с некоторыми государственными чиновниками.Отношения основаны исключительно на денежном интересе с той и с другой стороны.Чуприянов владеет сетью фитнес-клубов и сопутствующих им ресторанчиковздорового питания. У него есть телохранитель и шофер в одном лице, Миша Гулин.У Миши уникальное заболевание — не может связно излагать мысли, поэтому почтивсе время молчит. Из деревни в дом Чуприянова приходит женщина — готовить иубирать: здешняя прислуга обходится дешевле, чем московская, чтобы ты была вкурсе. Кстати, почему у нас до сих пор нет кухарки?

— С завтрашнего дня Сашина экономка Анастасия Палнабудет приносить пищу в лоточках, — успокоила его Лайма. — Если тыумеешь пользоваться микроволновкой, твои гастрономические переживания позади.

— Наконец-то! — обрадовался Корнеев. — Дажене ожидал, Лайма, что ты ешь одни яблоки и морковку.

— Почему это? — оскорбилась она. — Я же неосел. Я еще многое люблю. Пойми, Евгений, для того, чтобы полноценно питаться,женщина должна полдня провести у плиты. У меня нет такой возможности, у менядругое задание — мне нужно флиртовать. А флиртовать с облупленным маникюром ираспаренным лицом — занятие бессмысленное. Ты ведь сам мужчина и прекраснопонимаешь, что я имею в виду. Поразившая твое воображение Венера, например,уделяет своей внешности часов пять-шесть в сутки.

— Что можно делать со своим телом шесть часов? —оторопел Корнеев.

— Не рискну утомлять тебя подробностями, —ответила Лайма. — Да и вообще — мужчинам лучше этого не знать, крепчеспать будете. Ой, Евгений! — она подпрыгнула на своем месте. — Тыведь скрыл от меня важную информацию! Перед тем как мы пошли на Дурное озеро,ты застукал какую-то парочку, верно? А мне так ничего и не рассказал. Мне женужно знать, что за отношения связывают наших подозреваемых друг с другом.

Лайма отлично помнила, какая физиономия была у Корнеевапосле того, как он возвратился в дом. И потом еще полдороги он все посмеивался.

— Могу с уверенностью сказать, — не удержалась исъехидничала она, — что Венеры ночью в лесу не было.

— Ты права, — кивнул он. — Зато там был еемуж.

— Егор?

— Егор, Егор. Угадай, с кем у него романчик?

— Прям так и романчик?

— Ну… Они целовались. Так угадай!

— Чего тут угадывать? — неуверенно сказалаЛайма. — С Леной Дюниной, надо полагать.

— Не-а! — У Корнеева был вид мальчишки,спрятавшего за спиной конфетку.

— Господи, а с кем же еще? С Сашиной экономкойАнастасией Палной? Или с Анжеликой из магазина?

— Вот и не угадала! — Он явно не мог большесдерживаться. — Держись за стул. Егор Остряков встречается с Гариком.

Лаймы отвалилась челюсть. Секс-символ, поклонницами которогоможно заполнить пару огромных океанических лайнеров, оказывается, отдаетпредпочтение мужчинам. Грустная тенденция последних десятилетий…

— С садовником Саши?! С этим Урфином Джюсом?! —Она целую минуту потрясенно молчала, усваивая новость. — Вот так фишка.Теперь мне понятно, почему Венера с таким пылом на тебя накинулась.

— Она не накинулась, — оскорбился Корнеев. —Она очень нежная и трепетная женщина.

— Ну, конечно! Это она с тобой такая вся из себятрепетная. А дома у нее даже мыши ходят строго по плинтусу.