— Мистер Уитмор на первой линии, — сообщила Филлис, — аМэтью Фаррел на второй. Говорит, по срочному делу.

Сердце забилось с удвоенной частотой.

— Филлис, — дрожащим голосом попросила она, — я не хочуговорить с Фаррелом. Передай, что отныне мы будем общаться исключительно черезадвокатов, и кроме того, я уезжаю из города недели на две. Будь вежливой, —нервно добавила она, — но очень твердой.

— Понимаю.

Мередит трясущейся рукой положила трубку. Может, стоитвсе-таки поговорить с Мэттом и узнать, что он хочет?

Она уже потянулась к телефону, но резко отдернула руку.Нет-нет, не стоит! И к тому же это не имеет значения. Как только Стюартобъяснит, где можно получить быстрый законный развод, все, что захочет сообщитьМэтт, станет совершенно неважным. Наверное, лучше всего отправиться в Рино, иликуда-нибудь в этом роде прямо с утра. Совершенно разумное решение. Теперь,когда между ними больше нет вражды, Мэтт не станет приводить в исполнение всеугрозы, которые выкрикивал в машине после того несчастного обеда. Все это впрошлом.

Индикатор на линии Мэтта погас, и Мередит не смогла большевынести напряженно-тоскливого ожидания. Она позвонила Филлис и попросила войти.

— Что он сказал? — спросила она, не успела секретарь сделатьшаг от порога.

Филлис едва скрыла недоуменную улыбку при видевзволнованного лица Мередит.

— Ответил, что прекрасно понимает.

— И это все?

— Спросил, неожиданно ли ты собралась в поездку, и яответила, что да. Верно я поступила?

— Не знаю, — беспомощно вздохнула Мередит. — Он ответилчто-нибудь, когда ты сказала, что я неожиданно уезжаю?

— Не совсем.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Он рассмеялся, но негромко. Скорее усмехнулся тихо, новесело. Потом поблагодарил меня и распрощался.

Странная реакция Мэтта почему-то заставила Мередит неловкопоежиться.

— Что-нибудь еще? — спросила она, видя, что Филлиспродолжает маячить в дверях.

— Просто хотела знать, — пробормотала секретарь немногосмущенно, — как ты думаешь, он действительно встречался с Мишель Пфайфер и МегРайен или это все репортеры выдумали?

— Наверняка встречался, — вздохнула Мередит, безуспешнопытаясь принять безразличный вид. Филлис, кивнув, посмотрела на телефон.

— Забыла, что Стюарт Уитмор ждет, когда ты возьмешь трубку?

Мередит в ужасе схватила трубку и попросила Филлис плотнееприкрыть за собой дверь.

— Стюарт, прости, что заставила тебя ждать, — начала она,нервно откидывая со лба волосы. — Но у меня было не очень хорошее утро.

— Зато у меня утро было поистине очаровательное, и всеблагодаря тебе, — весело объявил Уитмор.

— Ты о чем?

— Адвокаты Фаррела внезапно решили объявить перемирие. ДейвЛевинсон звонил мне сегодня в половине десятого, и при этом был исполнен такойдоброжелательности и дружеских чувств, что можно подумать, этот наглый ублюдоквесь уик-энд слушал проповеди священника о смирении и терпимости.

— Что он сказал в точности? — допытывалась Мередит, дрожа отдурного предчувствия.

— Ну… сначала Левинсон прочел мне лекцию о святости брака,особенно среди католиков, и при этом прямо-таки источал благочестие.Представляешь, — задохнулся от смеха Стюарт, — Левинсон, правоверный еврей,только недавно женившийся в четвертый раз и сменивший шестую любовницу! Простоневозможно поверить в подобную наглость!

— А что ответил ты?

— Что не могу поверить в подобную наглость, — сообщилСтюарт, но, почувствовав, что Мередит не до веселья, пояснил:

— Ладно, не важно. Если верить Левинсону, клиент неожиданносогласился на развод без всяких условий, что показалось мне несколько странным.А всякие странности вызывают во мне неприятное чувство и заставляют нервничать.

— Ничего странного, — спокойно пояснила Мередит, стараясь необращать внимание на мучительные и неуместные мысли о том, что Мэтт старается снеприличной поспешностью отделаться от нее после того, как она легла с ним впостель. Он поступает порядочно, поскольку пытается немедленно положить конецвражде. — Я видела Мэтта в этот уик-энд, и мы поговорили.

— О чем? — И поняв, что Мередит колеблется, Стюарт прибавил:

— Не стоит иметь тайны от своего адвоката. Неожиданноестремление Левинсона поскорее встретиться и все уладить вызывает у меня чувствоопределенной тревоги. Просто носом чую засаду и подвох.

Мередит сообразила, что скрывать случившееся от Стюартадействительно неразумно, и рассказала все, начиная с той минуты, как узнала опокупке Мэттом хаустонского участка, и кончая бурным разговором с отцом Мэтта.

— Мэтт был слишком болен, чтобы выслушать меня, когда яприехала на ферму, — продолжала она, — но вчера я рассказала правду о том, чтосделал отец, и он мне поверил.

Она не открыла Стюарту, что была близка с Мэттом, этогоникто не имеет права знать, кроме, возможно, Паркера.

Когда она наконец договорила, Стюарт так долго молчал, чтоМередит уже испугалась было, вдруг он догадался, что произошло на самом деле.Но он ответил только:

— У Фаррела куда больше выдержки, чем у меня. Я бы простопристрелил твоего папочку.

Мередит, которой предстоял тяжелый разговор с отцом, когдатот вернется из круиза, решила не обращать внимания на реплику.

— В любом случае, — заметила она, — очевидно, почему Мэттрешил пойти нам навстречу.

— И не просто пойти навстречу, — сухо объявил Стюарт. — Есливерить Левинсону, Мэтт глубоко обеспокоен твоим благополучием. Он хочетположить на твое имя значительную сумму денег. И кроме того, предложил продатьхаустонский участок по самой разумной цене, хотя тогда я так и не понял, чтоимеет в виду Левинсон.

— Я не хочу и не имею права принимать от него деньги, —решительно отказалась Мередит. — Если же Мэтт готов продать нам землю, этопрекрасно, но не вижу никакой необходимости встречаться с адвокатами Мэтта. Ярешила полететь в Рино или куда-нибудь еще и побыстрее получить развод. Поэтомуя и звоню тебе — хотела спросить, куда я смогу поехать и без лишнего шумаразвестись.

— Ни в коем случае, — коротко ответил Стюарт. — Еслипопытаешься сделать это, предложение Фаррела снимается.