И наконец, Мэтт связался с Джо О'Хара и приказал емунемедленно ехать за ним на ферму, но Джо начал юлить и отговариваться. МэттФаррел платил ему большие деньги, но Джо считал себя также телохранителем идругом, и, по его мнению, не стоило давать возможность Мэтту скрыться с фермы,если Мередит хочет, чтобы он остался. Вместо того чтобы немедленно согласиться,Джо спросил:

— А что, между тобой и женой все улажено? Мэтт, не терпевшийвмешательства в свои дела, мрачно нахмурился.

— Не совсем, — нетерпеливо бросил он.

— Твоя жена все еще там?

— Уже уехала.

Расстроенный голос Джо заставил Мэтта забыть о раздражении иснова осознать глубину преданности водителя.

— Значит, ты все-таки отпустил ее, Мэтт?

— Я еду за ней, — с улыбкой в голосе ответил Мэтт. — Ну атеперь тащи сюда свою задницу, О'Хара.

— Уже бегу!

Мэтт отложил телефон и долго смотрел в окно, планируястратегию на завтрашний день.

— Доброе утро, — поздоровалась Филлис, тревожно глядя наМередит, когда та, опоздав на работу на два часа, прошла мимо без единогослова.

— Что-нибудь случилось? — спросила она, поднимаясь из-застола и провожая Мередит в кабинет. Мисс Поли, двадцать лет прослужившаясекретарем у Филипа Бенкрофта, решила взять давно заслуженный отпуск, пока ееначальник будет отсутствовать.

Мередит уселась, оперлась локтями о стол и началамассировать виски. Случилось? Да она не знает, как жить дальше!

— Ничего особенного. Немного болит голова. Мне звонили?

— С самого утра. Я записала все, что велели передать. Сейчаспринесу. И чашку кофе. Он тебе, похоже, не повредит.

Мередит дождалась ухода Филлис и устало откинулась в кресле,чувствуя себя так, словно постарела на сто лет. События двух последних дней непрошли даром, и мало того, что Мередит была совершенно измотана, физически идушевно, она еще умудрилась растоптать собственную гордость, отдавшись Мэтту,предать жениха, в довершение всего повести себя словно последняя трусиха исбежать от Мэтта, отделавшись запиской. Угрызения совести и стыд преследовали итерзали ее всю дорогу домой. Мало того, она никак не могла отделаться откакого-то спятившего патрульного из Индианы, не отстававшего от нее всю дорогуи исчезнувшего лишь в нескольких кварталах от ее дома. К этому времени Мередитокончательно извелась, и это было до того, как она прослушала все сообщения наавтоответчике и узнала голос Паркера. Он звонил в пятницу вечером, чтобысказать, как скучает и хочет услышать ее голос. В субботу он, по всей видимости,был немного озадачен тем, что ее нет дома. К вечеру он окончательновстревожился и спрашивал, уж не заболел ли Филип. В воскресенье утром онсказал, что сходит с ума от страха и собирается позвонить Лайзе. К несчастью,Лайза, по-видимому, объяснила, что Мередит решила поговорить с Мэттом ирассказать ему всю правду. Вечернее сообщение было взбешенным и коротким:

— Позвони мне, черт возьми! Я хочу верить, что у тебя быливеские причины провести уик-энд с Фаррелом, но, как ни стараюсь, не могу найтиподходящих.

Мередит вынесла эту часть куда с большим мужеством, чемследующие слова, полные нежности и недоумения:

— Дорогая, где ты? Я знаю, что ты с Фаррелом. Прости, чтосказал это, мое воображение оказывает мне плохую услугу. Он согласился наразвод? Или убил тебя? Я ужасно волнуюсь.

Мередит закрыла глаза, пытаясь прогнать тяжелые предчувствияи заняться делами. Записка, оставленная Мэтту, была по-детски трусливой, итеперь она просто не могла понять, почему не подождала, пока он проснется, и непопрощалась с ним, как взрослый, отвечающий за собственные поступки человек.Каждый раз, оказываясь рядом с Мэтью Фаррелом, она говорила и делала вещи, накоторые никогда бы не отважилась в определенных обстоятельствах, — дурацкие, неправильные, опасные! Меньше чем за сорок восемь часов, проведенные с ним, онаотбросила все моральные принципы и забыла о том, что всегда имело такоезначение для нее, — о порядочности и верности. Вместо этого она переспала счеловеком, которого не любила, и изменила Паркеру. Такое почти невозможновынести.

Мередит вспомнила, как жадно и безоглядно отдавалась Мэтту,«на бледных щеках расцвели два красных пятна. В восемнадцать лет она былапотрясена тем, что Мэтт, казалось, точно знал, каких местечек надо коснуться,какие слова прошептать на ухо, чтобы бросить ее в море беспомощно-лихорадочногожелания.

Но обнаружить, что он по-прежнему способен на это… и нагораздо большее… Мысль об этом наполняла Мередит безмерным стыдом. Вчера онабуквально молила его подарить ей наслаждение, она, чересчур застенчивая искованная даже с собственным женихом!

Мередит одернула себя. Эти упреки, бесконечные сетованияпросто несправедливы по отношению к ней и Мэтту. Все, рассказанное Мередит,глубоко потрясло его. И они просто… просто попытались утешить друг друга. Онвовсе не использовал ее откровения как средство затащить Мередит в постель. Покрайней мере, думала она растерянно, в ту минуту ей так не казалось.

Мередит с досадой осознала, что опять вернулась к тому же —теряет суть вещей, не способна сосредоточиться на главном. Просто нерациональносидеть здесь в одиночестве, едва сдерживая слезы, страдать от угрызений совестии печалиться по таким дурацким вещам, как сексуальный опыт мужчины, сумевшегосделать тебя счастливой.

— Пришлось подождать, пока сварится свежий кофе, — объявилаФиллис, входя в кабинет с дымящейся кружкой в одной руке и пригоршней розовыхлисточков с записками — в другой.

— Вот все, что накопилось за утро. Не забудь, на одиннадцатьназначено совещание администраторов.

Мередит постаралась встряхнуться и не выглядеть такойизмученной и несчастной, какой себя чувствовала.

— Хорошо, спасибо. Пожалуйста, соедини меня со СтюартомУитмором. И еще, попробуй дозвониться в отель Паркера, в Женеву. Если его нет вномере, оставь сообщение.

— Что прикажешь сделать раньше? — спросила Филлис с обычножизнерадостной деловитостью.

— Найди Уитмора, — велела Мередит. Сначала нужно сообщитьСтюарту о своем решении. Потом она поговорит с Паркером и попытается объяснить.Объяснить? Но что и как?!

Пытаясь придумать что-нибудь наиболее правдоподобное,Мередит начала рассеянно просматривать записки, но, дойдя до пятой, внезапновскочила с бешено бьющимся сердцем. Мистер Мэтью Фаррел звонил ровно в десятьминут десятого.

Резкое жужжание переговорного устройства вывело Мередит изполубредового состояния, и она увидела, что обе линии заняты, а красныеиндикаторы часто мигают.