— Почему ты так считаешь? — охнула Мередит, чувствуя себятак, словно вокруг нее смыкается невидимая ловушка.

— Потому что Левинсон ясно дал мне это понять. По-видимому,его клиент хочет, чтобы все шло обычным порядком, или развода не будет. Еслиоткажешься встретиться с ним завтра или попытаешься получить быстрый развод,предложение Фаррела продать тебе хаустонский участок вообще снимается. Левинсоннамекнул, что любое из подобных действий будет воспринято клиентом как личноеоскорбление и недоверие к выражению его доброй воли. Просто уму непостижимо, —с неуклюжей иронией заключил Стюарт, — как газеты испортили репутацию Фаррела!Подумать только, за этой холодной внешностью и безжалостной волей кроетсячувствительное и нежное сердце!

Мередит устало рухнула в кресло, но в этот момент увиделагруппу администраторов, входивших в примыкающий к ее кабинету конференц-зал.

— Не знаю, что и думать, — призналась она. — Много лет я такнесправедливо судила о Мэтте, что не могу сказать, каков он на самом деле.

— Прекрасно, — жизнерадостно сообщил Стюарт, — значит, мывсе обнаружим завтра, в четыре часа. Фаррел предложил встретиться в его офисе,где, кроме тебя и меня, будут он и его адвокаты. Заехать за тобой или явитьсяпрямо сюда?

— Нет! Я не хочу ехать! Ты можешь говорить от моего имени.

— Ни за что. Ты должна быть там. Левинсон сказал, что егоклиент настаивает на всех условиях. Такая несговорчивость кажется несколькостранной чертой для клиента, проявившего столь необыкновенное великодушие ищедрость, какую, по словам Левинсона, выказал Фаррел.

Мередит в отчаянии взглянула на часы. Совещание должносейчас начаться. Не может она Добровольно отказаться от этого участка, темболее что Мэтт готов его продать, но и встречаться с ним лицом к лицу нет сил.Вынести это невозможно!

— Даже если ты получишь развод в Рино, — напомнил Стюарт,видя, что она молчит, — все равно придется вести переговоры о собственности.Одиннадцатилетнюю путаницу в правах на имущество можно легко уладить, еслиФаррел пойдет на это, если же нет, он сумеет протащить нас через все суды встране.

— Господи, что за кошмар, — слабо пробормотала Мередит. —Хорошо, встретимся в вестибюле» Интеркорпа»в четыре. Предпочитаю не подниматьсяв его офис одна.

— Понимаю, — добродушно вздохнул Стюарт. — Увидимся завтра.А до тех пор постарайся не думать об этом.

Мередит пыталась, изо всех сил пыталась последовать егосовету, особенно когда уселась во главе огромного стола.

— Доброе утро, — объявила она с лучезарной деланной улыбкой.— Марк, хотите начать? Какие-нибудь проблемы с отделом охраны?

— Одна, и огромная. Пять минут назад в нью-орлеанскийунивермаг позвонили и сказали, что в здание подложена бомба. Сейчас полициявыгоняет всех на улицу, а саперы вот-вот прибудут.

Сидящие за столом встрепенулись.

— Почему меня не уведомили? — резко спросила Мередит.

— Обе ваши телефонные линии были заняты, поэтомууправляющий, следуя правилам, позвонил мне.

— У меня есть и личная прямая линия.

— Знаю, как, впрочем, и Майклсон. Просто он запаниковал и несмог отыскать номер.

К половине шестого, после целого дня напряжения ибеспомощного ожидания, в кабинете Мередит наконец раздался звонок, о которомона молилась. Нью-орлеанское отделение полиции по борьбе с терроризмом несмогло отыскать в магазине ни бомбы, ни следов взрывчатки и собиралось снятьограждение вокруг магазина. Таковы были хорошие новости. К плохим относиласьта, что универмаг недополучит прибылей за целый день в самый разгар сезона.

Мгновенно ослабев от усталости и облегчения, Мередитсообщила обо всем Марку Бредену, а потом сложила в портфель все бумаги иотправилась домой. Паркер еще не перезвонил ей, но Мередит надеялась, что ондаст о себе знать, как только узнает о ее звонке.

Поднявшись к себе, Мередит швырнула на кресло манто,перчатки и портфель и подошла к автоответчику, чтобы проверить записи, надеясь,что Паркер звонил, но красная лампочка не горела. Однако миссис Эллис приходилаи оставила записку с сообщением, что сделала покупки сегодня, а не в среду,потому что должна в среду утром идти к врачу.

Упорное молчание Паркера было явно неестественным, и тревогаМередит с каждым часом усиливалась. Она уже представляла его в госпитальнойпалате, или, что еще хуже, в ресторане, или ночном клубе с какой-нибудькрасавицей, где Паркер пытается лечить раненую гордость…

«Прекрати, немедленно прекрати!»— приказала она себе.Подумать только, стоило лишь очутиться рядом с Мэттом, как она ждет несчастьяна каждом шагу! Конечно, это глупо, но, учитывая прошлый опыт с Мэтью, не такуж невероятно.

Мередит приняла душ и заправляла шелковую блузку в слаксы,как стук в дверь заставил ее изумленно обернуться. Ключи от входной двери былитолько у миссис Эллис и Паркера, но поскольку он был в Женеве…

— Вы забыли что-то, миссис Эллис… — начала она, открываядверь, и потрясение замерла при виде мрачного лица Паркера.

— Я уже задавался вопросом, не забыла ли ты что-то, — резкоспросил он, — в том числе и тот факт, что у тебя есть жених?

Совершенно убитая раскаянием от сознания того, что Паркеруиз-за нее пришлось вернуться, Мередит бросилась в его объятия, заметив приэтом, что он поколебался, прежде чем сжать руки.

— Не забыла, — заверила она, целуя его в щеку. — Мне ужасножаль.

Она потащила его в комнату, ожидая, что Паркер разденется,но он продолжал холодно и пристально приглядываться к ней.

— О чем ты жалеешь, Мередит? — выдавил он наконец.

— О том, что доставила тебе столько хлопот и пришлось дажебросить все дела в Женеве и лететь домой. Ты не получил утром моего сообщения?Я звонила тебе сегодня.

Напряженное лицо Паркера мгновенно расслабилось, но в глазахстыло затравленное, усталое выражение.

— Не получил. Я бы выпил сейчас чего-нибудь, — вздохнул он,сбрасывая пальто.

Мередит кивнула, но не пошевелилась, с беспокойствомзамечая, как он измучен и осунулся.

— Не могу поверить, что ты вернулся домой только потому, чтоне смог связаться со мной.

— Завтра будет объявлено о банкротстве Мортона Саймонсона.Мне сообщили прошлой ночью.

Мередит не совсем поняла, почему Паркер решил срочно лететьдомой лишь потому, что известный промышленник разорился, но все-таки решиласпросить, в чем дело, пока наливала виски.