Краковская: А ты шторки задерни, а то он вместо тебя кончит…

ГЛАВА 8

В свое время Родин год проработал в КГБ и никогда не жалел об этом, ибо познакомился не только с внешней стороной жизни людей из спецслужб, которая, впрочем, мало чем отличалась от жизни остальной — городской и провинциальной — части населения, но и внутренней, тщательно замаскированной и всегда готовой к действию — защите и нападению.

В КГБ Родин попал, можно сказать, случайно. В поле зрения контрразведки оказался некий Камнев, крупный ученый, специалист по электровихревым течениям в магнитном поле. Он выдвинул гипотезу, которая позволила расшифровать одну из самых таинственных загадок природы — смерч. Американцы заинтересовались — в Штатах торнадо — явление частое, ущерб от них — на миллионы, — и взяли Камнева в разработку — предложили лабораторию, хорошие деньги… Вот здесь-то наши органы госбезопасности и спохватились и, чтобы предотвратить отъезд ученого за границу, принялись изучать его биографию и выяснили… что Родин учился вместе с ним в одной школе, в одном классе, более того — сидел на одной парте…

Служить Родину пришлось под началом полковника Егорова, опытного контрразведчика со скуповатой, таинственной улыбкой восточного божка. За год совместной работы они не просто сблизились — сдружились, ибо Родин в отличие от многих подчиненных Егорова не слепо исполнял приказы последнего, а чаще всего действовал по своему усмотрению, стараясь предугадать очередной шаг противника, дальнейший ход событий и тем самым гарантировать себя от возможных ошибок. Ошибок ему, естественно, избежать не удалось (Камнев женился на американке и уехал в Штаты), но благосклонностью и расположением Егорова он заручился на долгие годы.

…Дверь Родину открыла жена Егорова, небольшого роста женщина, хрупкая, с таинственной, как у мужа, улыбкой и теплым, лучезарным взглядом.

— Здравствуйте, Мария Александровна! — Родин вручил хозяйке дома букет цветов. — Как здоровье?

— Здравствуй! Ты сперва-зайди, а потом о здоровье справляйся.

— Спасибо. — Родин вошел в прихожую, бросил на спинку стула плащ. — Мне Виктор Афанасьевич свидание назначил.

— Знаю. Ждет. — Мария Александровна внимательно изучила его лицо. — Что-нибудь стряслось?

— Со мной все в порядке. А вот Россию лихорадит.

— А когда ее не лихорадило? — спросил Егоров, выходя из кухни. Он был в спортивном костюме и выглядел совершенно не по-генеральски — заурядный тренер заурядной футбольной команды. — При Владимире, который заставил Русь насильно принять христианство?..

— Это была главная ошибка в истории России, — перебил его Родин. — Мы, русские, язычники. Мы поклонялись огню, солнцу, природе, а нас — мордой об стол! Я не против Иисуса Христа, но не мой это Бог, не мой!

— Значит, не веруешь?

— Только в добро и справедливость!

— А Виктор Афанасьевич в последнее время склоняется к тому, что балом правит Сатана, — печально заметила Мария Александровна.

— Не исключаю. — Родин вытащил из сумки бутылку коньяка и протянул хозяину. — Ибо народец наш стал потихоньку сатанеть.

— От водки, — тихо проговорила Мария Александровна.

— Ладно, мать, не ворчи, — мягко упрекнул ее муж. — Сотвори нам лучше закусочку, а мы пока с Александром побеседуем. — Он взял Родина под руку, провел в свой кабинет и усадил в кресло. — С чем пожаловал, герой? Или ты теперь предпочитаешь, чтобы тебя называли частным детективом?

— Капитаном, — улыбнулся Родин, вспомнив, что именно в этом звании он служил у Егорова.

— До майора, значит, не дотянул?

— Не дотянул — выперли.

— Не огорчайся: не тебя одного. Как там Семен Тимофеевич поживает?

— Нормально. Привет вам от него большой и… маленькая просьба…

Улыбка на лице Егорова мгновенно пригасла, кофейного цвета глаза сузились и приобрели ту особую проницательность, которая свойственна только людям умственного труда.

— Что за просьба?

— Полковник Пузырев Василий Викентьевич… Знаете такого?

— Допустим.

Родин с трудом подавил улыбку: Егоров никогда не говорил ни «да» ни «нет», даже в том случае, когда был прекрасно информирован о смысле вопроса, — такая уж у него манера разговора.

— Что это за тип?

Егоров закурил и некоторое время разглядывал сквозь кольца дыма потолок.

— Он что, наследил?

— Крупно.

— Этого от него можно было ожидать — самовлюбленный, беспринципный дурак.

— Самовлюбленность — не дурость, — философски заметил Родин. — А беспринципность — удел умных и жестоких людей. Может быть, он просто умный дурак? Тот самый Иванушка-дурачок, который любого барина вокруг пальца обведет?

— Может быть. — Егоров задумчиво разгладил пальцами высокий, с залысинами, лоб. — Прежде чем ответить на твой вопрос, я бы хотел выслушать тебя… Что он натворил? Если это, конечно, не секрет.

— Какой к черту секрет — мы же частное сыскное агентство.

— Но работаете-то совместно с уголовным розыском.

— Уголовка нам только палки в колеса ставит, — буркнул Родин, подумал и решил выложить все начистоту. Егоров слушал Родина внимательно, часто переспрашивая, уточняя даты и факты, но выражение лица при этом оставалось непроницаемым, словно он был не человек, а будда с навеки застывшей, дьявольской полуулыбкой. И вывод из рассказа сделал далеко не обнадеживающий.

— Саша, это ворота Карфагена. Вы лоб себе расшибете.

— Это почему же? — спросил Родин с плохо скрытым раздражением.

— Потому что вы нарвались на спецслужбы — тренированные, прекрасно обученные, действующие по законам международного терроризма.

— В таком случае объяснитесь. Я хочу знать, с кем имею дело.

— Что такое «Вымпел»? Имеешь представление?

Родин молодцевато вытянулся и скороговоркой выпалил:

— Группа «Вымпел» создана решением Совмина и Политбюро девятнадцатого августа тысяча девятьсот восемьдесят первого года на базе внештатных спецгрупп «Зенит» и «Каскад», получивших боевой опыт в Афганистане.

В функции «Вымпела» входило проведение диверсионных действий за пределами СССР. Именно поэтому группа структурно находилась в Управлении «С» — нелегальная разведка Первого главного управления КГБ. В официальных документах фигурировала под названием Отдельный учебный центр.

Егоров, отвердев лицом, внимательно посмотрел на Родина.

— Ты эти сведения выудил, когда у меня работал?

— Чуть позже. Когда мы второй раз раскручивали дело Крайникова — Кариновского, нам помогали двое симпатичных ребят — Градов и Волынский. А они, между прочим, оба прошли подготовку в Отдельном учебном центре КГБ.

Не меняя выражения лица, но голосом уже более язвительным и вежливым Егоров спросил:

— Может быть, тебе известны и причины, благодаря которым эти парни покинули «Вымпел»?

— Почему же нет? Ребята из «Вымпела» отказались идти на захват Белого дома, и Ельцин им этого, естественно, не простил. А добавил масла в огонь новый директор внешней разведки. Он заявил, что поскольку у России теперь, дескать, врагов нет, то нет и никакой необходимости иметь диверсионное подразделение для зарубежных операций, и профессионалам из «Вымпела» было предложено переквалифицироваться