– Нет.

– И вы ей не говорили, что попытаетесь попробовать убедитьБалларда, чтобы он позволил вам подвезти его до дома?

– Нет.

Гамильтон Бергер скривил губы.

– После того как вы вошли в дом и мистер Баллард провел васв комнату, вы, воспользовавшись случаем, подошли к окну и, частично опустивроликовую штору на окне, подали кому-то условный сигнал, не так ли?

– Нет. Сигнала я не подавал.

– Вы отрицаете это?

– Отрицаю.

– Вы подавали условный сигнал Арлен Дюваль, разве это неправда?

– Нет.

– Но вы кому-то сигналили?

Мейсон не ответил.

– Вы это отрицаете? – переспросил Бергер. – Вы смеетеотрицать то, что вы кому-то сигналили?

– Да, я это отрицаю.

На какое-то мгновение Гамильтон Бергер замешкался.

– Мистер Мейсон, я хочу предупредить вас, что в нашемраспоряжении имеются некоторые доказательства, на основании которых, учитываяваши последние ответы, я могу заявить, что вы лжесвидетельствуете. Дабыизбежать недопониманий, кое-какие свои вопросы я хотел бы повторить.

– Не нужно меня больше ничего спрашивать о доме Балларда. Яответил на ваши вопросы и не намерен позволить вам запугивать себя. Выспросили, что хотели. Вы сказали, что в моих ответах содержитсялжесвидетельство. А я говорю, что это ваше заявление – ложное допущение. Янаходился в доме Балларда всего лишь несколько минут.

Бергер мрачно продолжал:

– Некий человек, поднявший и опустивший штору на окне,находился в доме Балларда в момент его смерти. Мы можем это доказать!..

Лицо Мейсона осталось неподвижным, как маска.

– Что ж, докажите.

– Минуту, мистер Мейсон. Сейчас меня больше интересуетобвинение в лжесвидетельстве. Я хочу убедиться, что вы правильно меня поняли.Вы заявили, что, поднимая и опуская роликовую штору, вернее, сначала опуская, апотом поднимая, вы не подавали сигнала вашему клиенту.

– Все верно.

– И вы сказали, что никому не сигналили.

– Правильно. Вот уже дважды вы меня об этом спросили, и ядважды ответил. Есть у вас ко мне что-нибудь еще?

– Больше мне ничего не требуется, – огрызнулся Бергер. –Хотел дать вам шанс спасти вашу профессиональную карьеру, сам не понимаю зачем.Хорошо, тогда я попрошу вас пока посидеть, а мы тем временем вызовем двухсвидетелей.

Повернувшись к сидевшему ближе к двери заместителю,Гамильтон Бергер прорычал:

– Пусть позовут Гораса Манди.

Манди вошел в комнату заседаний Большого совета. Выглядел онкак нашкодивший пес перед поркой и, украдкой встретившись с Мейсоном взглядом,тут же отвел глаза.

– Хочу предупредить мистера Мейсона, – прогремел Бергер, –что в разбирательстве такого рода он не имеет права подвергать свидетеляперекрестному допросу. Должен признать, что, будучи известным мастером этогодела, мистер Перри Мейсон, предоставься ему такая возможность, попытаетсяначать передергивать факты и смутит свидетеля. В этом я твердо убежден. Хочузаверить Большой совет присяжных, что вопросы я буду ставить абсолютносправедливо и не буду пытаться силой добиваться опознания. Я не собираюсьдопустить, чтобы мистер Перри Мейсон начал вводить свидетеля в заблуждение итаким образом задурил ему голову. А сейчас, мистер Манди, вопрос к вам: знаетели вы сидящего там джентльмена, мистера Перри Мейсона?

– Да, знаю. Так точно, сэр.

– Вы видели его вчера ночью?

– Да, сэр.

– Где?

– Я видел его несколько раз. Он приехал ко мне после того,как я передал донесение Полу Дрейку из детективного агентства.

– Вы были наняты Детективным агентством Пола Дрейка?

– Да.

– И вас нанял мистер Мейсон, чтобы следить за…

– Извините, но так много я вам сказать не могу. Я знаютолько то, что Детективное агентство Дрейка попросило меня сделать для нихкое-что и я согласился. Из того, что говорилось по телефону, я сделал для себявывод, что клиентом, скорее всего, является мистер Мейсон.

– Ну, хорошо, хорошо. – Бергер сделал нетерпеливый жеструкой. – Перейдем к событиям вчерашнего вечера. Вы следили за Арлен Дюваль, верно?

– Да, сэр.

– Где она была?

– Сначала, когда я приступил к слежке, в трейлере. Она нанем уехала и в нем живет.

– Вообще-то, насколько я это понимаю, она уехала не натрейлере. Она уехала на машине, а трейлер везла за собой.

– Так точно, сэр. Так оно на самом деле и было. Извините.

– Не нужно извиняться, – поспешил успокоить свидетеляБергер. – Я бы никогда не стал заострять на этом внимание, потому что все мыздесь понимаем, что вы имели в виду. Но мистер Мейсон сейчас следит за каждойтехнической неточностью, ждет любую соломинку. Итак, вы видели, как АрленДюваль ехала на машине и везла за собой трейлер, это так?

– Да, сэр.

– И куда она поехала?

– Она выехала в довольно безлюдное место – это натерритории, прилегающей к гольф-клубу «Ремуда». Земля там ничем не занята ипринадлежит, насколько мне известно, этому клубу.

– Каковы были ваши действия?

– Мы с напарником заняли позицию для наблюдения. Расположилисьтаким образом, что если бы она поехала обратно, то мы бы ее непременнозаметили.

– Что было дальше?

– Я решил, что пора позвонить Полу Дрейку и доложить, чтопроисходит. Мне казалось, что вечер будет спокойным. Ближайший общественныйтелефон, о котором я знал и которым в этот час можно было воспользоваться,находился…

– Кстати, который был час?

– Который час? Ну-у… примерно… это было где-то междуполовиной десятого и десятью. Поймите меня правильно, мистер Бергер, какдетектив, я всегда делаю для себя пометки, отмечаю время каждый раз, когдазвоню в офис, – время доклада по телефону. Поэтому именно в тот конкретныймомент я на часы не смотрел. Я собирался засечь время, когда уже позвоню. Нобыло это между девятью тридцатью и десятью часами вечера.

– Я вас понял, продолжайте!

– Как я уже сказал, ближайший общественный телефон, окотором я знал, находился на ночной автозаправочной на бульваре. Это в томместе, где дорога отворачивает и идет мимо гольф-клуба, а потом дальше от нееотходит еще частная дорожка, ведущая в клуб.