Пока же сокрушительные природные силы давали свободу узникам Пустоты, уничтожая, рассеивая туман, который сковывал призраков.

Издали донесся драконий рев, и над нашими головами пронеслась красная стая. Окрепшие огненные драконы тоже присоединились к битве. Серый туман окрасился оранжевым, когда драконница во главе первой выдохнула пламя.

Следом за ней вся огненная стая, рассредоточившись, опалила Пустоту жарким огнем. И тогда же остальные драконы поднялись в воздух, присоединившись к маршу против ослабевшего врага.

Золотая сфера в моих руках обжигала пальцы, но я, не раздумывая, вела лучом по туману, продолжая разбивать его на клочки, дробя на части, с которыми потом расправлялись драконы. Позади меня, не отступая ни на шаг, бил крыльями буревестник, мой верный и единственный защитник.

Неожиданно среди изящных драконов Гийлира мелькнула уродливая копия, созданная Вайсом. А следом еще и еще.

Стихийные драконы, рожденные в лабораториях Культа, тоже пришли получить свое освобождение.

Золотой луч скользнул по их двухцветным крыльям, по лишенным передних лап телам. Когда первый из них взорвался, будто начиненный тротилом, я вздрогнула. Остальные стихийники одобрительно зарычали, хлопая узкими крыльями. Они хотели умереть, чтобы снова стать частью стихии, какой они всегда были.

Как протертая бесконечными стирками простыня, туман истончался. Теперь Пустота походила на решето, и драконы, стихии и золотая сфера в моих руках продолжали битву, пока не сгинул в небытие последний серый клочок.

Золотистое Сердце Стихий вырвалось из моих рук, взмыло выше в затянутое черными тучами небо, за которыми и исчезло. А я, поддерживаемая стихиями, аккуратно приземлилась в самый центр арены, где когда-то парил могущественный артефакт. Его осколки, застывшие в воздухе, теперь стали медленно таять, превращаясь в мельчайшую золотистую пыль.

Руническая пыль устремилась ко мне, мгновенно облепляя с головы до ног. Я так и стояла, боясь пошевелиться. А на небе в это время, медленно освобождаясь от плена темных туч, все выше поднималось солнце.

Когда первые солнечные лучи скользнули по треснувшим плитам Чертога, долгая ночь была раз и навсегда окончена.

Эрик, так и оставаясь в облике дракона, приземлился первым. Следом за ним к Чертогу устремились остальные драконы. Где-то вдали за всеми, вместе со своей стаей, приземлилась Этель. Рядом с ней в окружении кремниевой стаи бесшумно опустился Макон.

Я же так и стоял в самом центре, пока драконы Гийлира, стая за стаей, приземлялись вокруг меня.

Когда солнце добралось до разрушенной крыши, золотая руническая пыль на моем теле вспыхнула и заискрила. И сотни солнечных зайчиков запрыгали по разноцветной чешуе драконов, склоненных передо мной в молчаливом поклоне.

Я поправила лиф платья, в последний раз глядя на себя в отражении зеркала.

Ну, здравствуй, черный шелк. Теперь мой гардероб состоял только из королевских тканей. Впервые с момента, как я вступила на землю Гийлира, пришло время навсегда избавиться от неподобающей одежды. То небесно-голубое платье, что мне преподнес Вайс, я носила действительно недолго. Наверное, случившееся было определенным знаком. Тогда было слишком рано обряжаться в королевские ткани, но и теперь я не чувствовала, что ношу их по праву.

Словно подтверждая мои мысли, в окно ударил сильный порыв ветра, и я вздрогнула.

После уничтожения Сердца, стихии действительно вернулись в мир Гийлира, вот только… Теперь они не подчинялись драконам беспрекословно, как раньше. Драконам, как и шаманам, были доступны только самые простые, безобидные заклинания, как, например, развести огонь в очаге. Похоже, стихии считали, что отныне смертным будет достаточно и этого.

Теперь вся власть над стихийной магией была у Лордов Стихий, как звала их Маим, с которой я все-таки сходила после битвы за Чертог в настоящую парилку. Именно их Гийлир и заточил в Сердце, поскольку они не пожелали подчиняться ни смертным, ни драконам. Ни самому Создателю миров. И не собирались делать этого теперь.

Яростные, сильные и могущественные с непредсказуемой и непонятной логикой, порождения стихийной магии размерами превосходили любого дракона. А длительное заточение в хрустальной тюрьме настроения им не улучшило. Наиболее красноречиво этот факт доказывал сошедший с ума климат Гийлира.

В парилке, когда мы разделись, заметив татуировки на моем плече, Маим сначала уставилась на них во все глаза, а после опомнилась и отвела взгляд. Когда она тоже разделась, я увидела похожие полосы на ее плечах, вот только это оказалась обычная краска.

– Все шаманы наносят на свое тело ритуальные татуировки Создателя, – объяснила Маим и добавила с грустью: – Считалось, что они дают нам силу.

Я понимала чувства шаманки. Она, как и другие, хотела бы спасти мир своими силами, ведь в служении стихиям и заключались смысл ее жизни и предназначение, но из всех верных служителей Создатель почему-то выбрал меня.

В парилке черная краска с ее плеча потекла, и татуировки исчезли, мои же время от времени даже двигались, меняя форму. Даже самое незаметное движение не ускользало от внимания Маим.

– Что будет после? – спросила меня Маим, когда мы закончили. – Кто создаст новое Сердце? Ты? Люди хотят знать. Они волнуются, что мир обречен без нового союза со стихиями.

– Я не знаю, что будет дальше, – честно ответила я.

Маим выглядела разочарованной. Хотя, кажется, она решила, что я просто утаиваю от нее правду.

После бани она снова нанесла на кожу черные полосы, пользуясь краской на основе сажи и животного жира. А после ею же мазнула по губам. Я вспомнила темные губы Вайса, и, похоже, темные губы также были частью ритуальной внешности шаманов Гийлира. Как и косы, и вплетенные в них перья и раковины.

Я не стала отказывать Маим, когда она спросила, буду ли я против, если она поможет мне с волосами.

Вымыть и расчесать их в этих условиях и так оказалось задачей непростой, еще и поэтому я с радостью согласилась на ее предложение. Маим расчесала локоны гребнем и заплела их на манер, принятый среди шаманов Гийлира. Я спросила, не задену ли я чьи-то чувства, учитывая, что шаманом не являлась, но Маим только усмехнулась.

– После всего, что было в Чертоге? Пусть ты не шаман, Марина, но ты значишь нечто большее для этого мира.

После я вернулась в королевское крыло. Эта часть внутреннего двора Чертога меньше всего пострадала после землетрясений, тогда как главную залу и многие строения вокруг крепости ждала тотальная реконструкция.

В мутной амальгаме я еще раз оглядела черное дымчатое платье с высокими разрезами на бедрах и глубоким декольте. Провела пальцами по серо-черным перьям, вплетенным Маим в светлые волосы. Покрой платья оставлял плечи обнаженными, выставляя татуировки Гийлира на всеобщее обозрение.