— Ты уверена?

— Где-то я ее вроде видела, — призналась Элли. — Мнепоказалось, что она выглядывает из-за деревьев, однако чтобы она подошла близко— ни разу.

Но однажды Элли вернулась из поездки домой бледная идрожащая. На сей раз старуха вышла из леса. Натянув поводья, Элли остановиласьи хотела поговорить с ней. Но та только трясла кулаком и что-то бормотала. Вконце концов Элли разозлилась и сказала: «Что вам здесь надо? Эта земля вам непринадлежит. Это наша земля и наш дом. И тогда, — продолжала рассказывать Элли,— старуха мне ответила: „Эта земля никогда не будет вашей, никогда не будет вампринадлежать. Я уже раз предупредила тебя и сейчас предупреждаю второй раз. Нуа третьего раза не понадобится. Смерть не заставит себя ждать, говорю тебе. Явижу ее. Она недалеко, она у тебя за спиной. Она приближается к тебе и скоротебя настигнет. У твоей лошади одна нога — белая. Разве тебе не известно, чтоездить на лошади с белой ногой — плохая примета? Я вижу смерть, я вижу, кактвой красивый новый дом превращается в руины“.

— Пора с этим кончать! — рявкнул я.

На этот раз Элли даже не пыталась перевести все в шутку. Ониобе с Гретой выглядели довольно подавленными. Я отправился в деревню и первымделом подошел к дому миссис Ли. Некоторое время я постоял возле калитки, но,так как в окнах не было света, отправился в полицию. С сержантом Кином я ужебыл знаком. Сержант, коренастый, рассудительный мужчина, выслушав меня, сказал:

— Очень сожалею, что так получилось. Миссис Ли уже весьманемолода и может наболтать глупостей. Но до сих пор у нас с ней не было никакихнедоразумений. Я ее вызову, поговорю, скажу, чтобы она к вам не приставала.

— Буду вам признателен, — поблагодарил я. Он помолчал, апотом вдруг сказал:

— Не хотелось бы наводить вас на мрачные мысли, мистерРоджерс, но не кажется ли вам, что вы кому-то здесь у нас мешаете, вы или вашажена?

— Нет. А почему вы спросили?

— У старой миссис Ли последнее время завелись деньги. Незнаю откуда…

— И что вы предполагаете?

— Что кто-то ей платит. Кто-то, кому нужно выжить васотсюда. Причина может быть самая тривиальная. Много лет назад был такой случай.Она взяла у кого-то в деревне деньги, чтобы выжить его соседа. Делала то жесамое: угрожала, пугала, пророчила. Деревенские жители суеверны. Вы непредставляете, в скольких деревнях еще верят в ведьм. Тогда мы строго еепредупредили, и с тех пор, насколько мне известно, она подобными делами незанималась, но как знать? Она любит деньги… И за деньги может пойти на многое…

— Но нас ведь здесь никто не знает, — сказал я. — У нас ещене было времени завести врагов.

Обеспокоенный и озадаченный, я поплелся обратно домой.Завернув за угол террасы, я услышал треньканье гитары Элли, а от дома отделилсяи пошел мне навстречу высокий человек, который только что заглядывал в окно. Намгновение мне показалось, что это наша цыганка, но потом я узнал Сэнтоникса.

— Так это вы? — удивился я. — Откуда вы свалились? Мы давноо вас ничего не слышали.

В ответ он почему-то схватил меня за руку и спешно отвел всторону.

— Значит, она здесь! — трагическим голосом произнес он. —Так я и знал! Я знал, что рано или поздно она сюда явится. Зачем вы еевпустили? Она человек опасный. Вам следовало бы об этом знать.

— О ком вы говорите? Об Элли?

— Нет, не об Элли. О вашей помощнице. Как ее зовут? Кажется,Грета.

Я молча смотрел на него.

— Вам известно, что собой представляет эта Грета? Онаявилась сюда и захватила власть, так? Теперь вы от нее не отделаетесь! Онаостанется здесь навсегда!

— У Элли растяжение связок на ноге, — объяснил я. — ВотГрета и приехала ухаживать за ней. Она… По-моему, она скоро уедет.

— Вы уверены? Она всегда рвалась сюда приехать. Я эточувствовал. Я ее раскусил, когда она приезжала сюда во время строительства.

— Элли, по-моему, ее любит, — пробормотал я.

— О да, она ведь одно время жила у Элли, верно? И имеет нанее влияние.

То же самое говорил Липпинкот. И в последнее время я самубедился, насколько справедливы эти слова.

— Она вам нужна здесь, Майк?

— Не могу же я выгнать ее, — разозлился я. — Она давняяприятельница Элли. Ее лучшая подруга. Что я, черт побери, могу сделать?

— Да, — согласился Сэнтоникс, — вы и вправду ничего неможете сделать.

И пристально на меня посмотрел. Очень странным взглядом.Сэнтоникс вообще был человеком со странностями. Не всегда можно сообразить, чтоон имеет в виду.

— Вы понимаете, Майк, что вы делаете? — спросил он. — Иногдамне кажется, что вы не ведаете, что творите.

— Ничего подобного, — ответил я. — Я делаю то, что мнехочется.

— В самом деле? А я вот не уверен, что вы действительнознаете, чего хотите. И я боюсь за вас. Из-за Греты. Она сильнее вас.

— Не понимаю, что из этого следует. Не все ли равно, ктосильнее.

— Вы так думаете? У меня же другое мнение. Она сильныйчеловек, из тех, кто всегда добивается своего По-моему, вы вовсе нерассчитывали, что она будет жить вместе с вами. Так вы говорили. Однако оназдесь, и я только что наблюдал за ними. Им очень уютно вместе, болтают,смеются. А что же вы, Майк? Кто вы здесь? Гость?

— О чем вы говорите? Рехнулись вы, что ли? Какой я гость? Ямуж Элли.

— Вы — муж Элли или Элли — ваша жена?

— Что за глупость? — спросил я. — Разве это не одно и то же?

Он вздохнул. И плечи его вдруг обвисли, словно он разомобессилел.

— Вы меня не понимаете, — сказал Сэнтоникс. — Я не могу довас достучаться. Не могу заставить услышать меня. Иногда мне кажется, что выкое-что понимаете, а иногда — что вы ничего не понимаете, ни в себе, ни вдругих.

— Послушайте, — сказал я, — до сих пор я терпеливо слушалвас, Сэнтоникс. Вы замечательный архитектор.., но…

На его лице появилось какое-то странное выражение.

— Да, я хороший архитектор. И этот дом — мое лучшеетворение. Построив его, я был почти удовлетворен. Вы ведь хотели такой дом. ИЭлли тоже — чтобы жить в нем с вами. Она получила то, что хотела, и вы тоже.Выгоните эту женщину, Майк, пока не поздно.

— Как я могу огорчить Элли?