Потом мальчик исчез, и в наступившей темноте слышалисьтолько два звука: скрип качелей и далекое кряканье уток. На фоне этих звуков изтумана выступил человек… человек в черном блестящем дождевике, со знаком «стоп»в одной руке. Он усмехнулся, и его глаза блестели, как серебряные монеты.Увидев Тэда, он поднял руку, и он с ужасом увидел, что это вовсе не рука, этокости, и лицо под капюшоном дождевика было не лицом, а черепом. Это был…

Тэд резко привстал на кровати, весь в поту, тяжело дыша.

Кхх.

Двери шкафа тихо открылась. И он увидел за ней что-то, чтозаставило его выбежать в коридор. Он видел это только долю секунды, но узнал –это не был Фрэнк Додд, убийца женщин в черном дождевике. Это был тот, другой, скрасными, горящими глазами.

Он не стал говорить об этом матери. Он говорил ей про Дебби,няню, которая сидела с ним в отсутствие родителей. Он не хотел оставаться сДебби. Она всегда громко включает плейер, не играет с ним и т.д. Эти аргументыне действовали, тогда Тэд выложил последний козырь – что Дебби может застрелитьего. Это вызвало у Донны настороженный смех – мысль о том, что пятнадцатилетняяДебби, робкая и близорукая, может кого-либо застрелить. Тогда Тэд расплакалсяот бессилия и убежал из комнаты. Ну, как он мог объяснить, что Дебби несправится с Монстром в шкафу, и, если мама не вернется до темноты, он можетвыйти и сожрать его.

Донна пошла за ним, удивляясь, как она могла оказаться такойтолстокожей. Отец уехал, и это его расстроило, а тут еще и мать куда-тособралась. И…

И, может быть, он догадался, что у нас с Виком что-тонеладно? Или даже услышал?

Нет, она так не думала. Это просто расстройство по поводуотъезда отца.

Дверь в комнату была закрыта. Она осторожно постучала.Молчание. Тогда она тихо вошла. Тэд лежал лицом вниз на диване, прижавшись кодной подушке. Так он вел себя только в крайних случаях.

– Тэд?

Он молчал.

– Прости, что я смеялась.

Он поглядел на нее из-за подушки. На глазах блестели слезы.

– Мама, возьми меня с собой, – умоляюще проговорил он. – Неоставляй меня здесь с Дебби.

Она сама готова была расплакаться.

– Дорогой, ты знаешь, куда я еду. Машина может сломаться, ипридется далеко идти…

– А я люблю ходить!

– Я знаю, но ты можешь испугаться.

Вспомнив про того, в шкафу, Тэд внезапно крикнул во всегорло:

– Я не испугаюсь! – и рука его машинально потянулась ккарману, где лежали Слова от Монстров.

– Не кричи так, пожалуйста. Это некрасиво.

– Я не испугаюсь. Я же просто хочу ехать с тобой.

Она в сомнении посмотрела на него, думая: «Это как цепнаяреакция». Она собиралась уже твердо возразить, что все равно позвонит Дебби, ичто если он будет так себя вести, его уложат спать сразу после ужина. Вместоэтого она сказала:

– Ладно, поехали. Но если «пинто» сломается, нам придетсяехать назад на такси. И тогда изволь не ныть, Тэд Трентон.

– Нет, я не бу…

– Погоди. Не ной и не проси, чтобы я тебя понесла. Понял?

– Да! Да, конечно! – Тэд подпрыгнул на диване, мигом забыв всесвои печали. – Поедем сейчас?

– Да, наверное. Или… не знаю. Сначала нужно приготовитьчто-нибудь поесть. И термос молока.

– Мы что, всю ночь проездим? – казалось, его вновь охватилисомнения.

– Нет, что ты, – улыбнулась она. – Просто я не могу дозвонитьсядо мистера Кэмбера. Папа сказал, что он сидит целыми днями в гараже и неслышит, как ему звонят.

– А у него должен быть телефон в гараже.

– Вот и скажу ему это. А если там все-таки никого нет, мыподождем и немного перекусим.

– Здорово! Тогда я возьму мою корзину для ланча!

Она взяла пачку сушеного инжира и пару «Слим Джимс» (любимоелакомство Тэда), в придачу завернула в фольгу несколько оливок и кусочковогурца. Потом налила молока в большой термос Вика и в маленький – Тэда.

Почему-то вид этой еды опять вызвал у нее тяжелые мысли. Онаподумала, не позвонить ли еще раз Джо Кэмберу. Потом решила, что это не имеетсмысла, раз уж они все равно туда едут. Потом снова хотела позвонить Дебби, ноТэд так настаивал…

Дурные предчувствия нарастали. Без всяких видимых причин.Она оглядела кухню, словно пытаясь обнаружить источник своего неудовольствия.Его не было.

– Мы едем, ма?

– Да, – сказала она обреченно. В блокноте на стене возлехолодильника она нацарапала: «Мы с Тэдом уехали в гараж Дж. Кэмбера. Скоровернемся».

– Готов, Тэд?

– Ага, – он улыбнулся. – А для кого эта записка?

– Ну, может Джоан зайдет, – сказала она неопределенно. – ИлиЭдисон Маккензи.

– А-а.

Донна взъерошила ему волосы, и они вышли. «Проклятая машинаопять не заведется». – Мрачно подумала она.

Но машина завелась. Было 15.45.

Они свернули с дороги № 117 на Кленовую дорогу в пяти миляхот города. «Пинто» вел себя примерно, и она удивилась, что так разволноваласьиз-за него. Тем не менее она держала скорость на отметке «сорок» и жалась кобочине, когда кто-нибудь ехал навстречу. Машин на дороге было много: уженачался летний туристский поток. Кондиционера в «пинто» не было, и они открылиоба окошка.

Мимо них промчался «Континентал» с нью-йоркским номером, ккоторому был прицеплен гигантский трейлер. Водитель просигналил, его толстаяжена в зеркальных очках свысока оглядела Донну и Тэда.

– Кати-кати! – крикнула Донна, показывая толстухе среднийпалец. Та быстро отвернулась, а Тэд посмотрел на мать с испуганным удивлением.Донна улыбнулась ему.

– Ничего, сын. Все в порядке. Это просто болваны из другогоштата.

– А-а.

«Слышал бы меня Вик, – подумала она. – Вот бы порадовался».

Ей самой было смешно. В Мэне чужаки остаются чужаками домогильной плиты, на которой напишут:

«Гарри Джонс из Касл-Корнерс, штат Мэн (родом из Омахи, штатНебраска)».

Большинство туристов ехало на восток к Нэплсу или на запад кБриджтону или Фрайбургу. Через пять миль начались леса, в которых иногдапоказывались домик или трейлер; дома были в основном, как называл такие ееотец, «ирландскими хижинами». Солнце светило еще ярко, но ей по-прежнему былонеуютно, особенно когда они съехали с магистрали на кленовую дорогу.