На повороте, обозначенном побитой табличкой, располагалисьдва-три домика и трейлер с двориком, поросшим травой. Посреди двора на горшкесидел младенец лет двух. Он ковырял пальцем в носу и с открытым ртом глазел напроезжающие машины. При виде этой картины Донна почувствовала беспричиннуюдрожь.

«Да что с тобой? Прекрати немедленно!» Лес снова сомкнулсявокруг них. Единственным автомобилем, попавшимся по дороге, был старый«Форд-Фэрлейн» с ржавчиной вокруг фар, за рулем которого скорчился худосочныйпаренек без рубашки.

Дорога медленно шла в гору, и в просветах между деревьямиони могли видеть панораму западного Мэна между Бриджтоном и Фрайбургом. Вдали,как сапфировое ожерелье, искрилось озеро Лонг-Лэйк. Они вскарабкались на склоночередного холма, когда «пинто» снова начал фыркать и чихать. «Давай, езжай,скотина, о, Господи, ну езжай же!» – только и подумала Донна.

Тэд только крепче обнял свою корзинку с ланчем. Она началадавить на акселератор, повторяя про себя одни и те же слова, как молитву:давай, давай, давай.

– Ма? Это…

– Тише, Тэд.

Стук в механизме нарастал. Она в бешенстве надавила на газ,и машина, взвыв, рванулась вперед.

– Ай! – вскрикнул Тэд от неожиданности.

Чуть дальше они увидели поворот, обозначенный еще однимпобитым указателем: «Дорога №3». Донна свернула, чувствуя себя победительницей.Насколько она помнила, до дома Кэмберов оставалось чуть больше мили. Если«пинто» теперь испустит дух, они легко смогут дойти пешком.

Они проехали ветхий домишко с ржавеющими во дворе машинами.В зеркальце обзора Донна увидела, что дом почти совсем зарос жимолостью. Задомом открылось поле, и машина начала карабкаться на длинный скат холма.

На полпути механизм опять застучал, сильнее, чем прежде.

– Он ломается, мама?

– Да, – подтвердила она мрачно.

Стрелка спидометра съехала с сорока до тридцати. Она, незная, что делать, перевела селектор трансмиссии на самую нижнюю отметку, но отэтого сток только усилился. Она уже видела дом Кэмберов и красный сарай за ним.В последней попытке она нажала на акселератор, и машина рванулась вперед,отчаянно стуча. Огонек на приборной доске замигал, сигнализируя о том, что«пинто» теряет скорость.

Но они уже были у почтового ящика Кэмберов. На крышке ящикалежала бандероль с ясно читающимся обратным адресом: Дж. Уитни и К.

Она автоматически усвоила эту информацию, будучи в тотмомент занята другим. Она пыталась дотянуть до стоянки перед домом. Остатки сил«пинто» ушли на то, чтобы подъехать к дверям сарая. Там он застыл окончательно.Тэд поглядел на мать.

Она улыбнулась ему.

– Тэд, мы приехали.

– Ага, – откликнулся он: – А кто-нибудь дома?

За сараем стоял зеленый грузовичок Кэмбера. Она помнила егос прошлого визита. Но внутри сарая было темно. Она повернула голову и увидела,что в доме тоже нет света. И еще эта бандероль.

На ней стоял адрес Уитни и К. Она знала, что это такое; еебрат когда-то получал по почте их каталоги. Они продавали запчасти и разнуюавтотехнику. Не было ничего естественней бандероли Джо Кэмберу от Уитни и К. Ноесли бы он был дома, он бы ее давно забрал.

«Ну вот, никого нет, – подумала она, разозлившись на Вика. –А он говорил: всегда дома, пустил корни у себя в гараже… Всегда дома, кромеслучаев, когда он кому-то нужен».

– Ладно, пошли посмотрим, – она открыла дверь.

– Я не могу отстегнуть ремень, – сказал Тэд, возясь сзастежкой.

– Не волнуйся. Сейчас выйду и помогу. Она вылезла из машиныи сделала два шага вперед, чтобы зайти с другой стороны и освободить Тэда. ЕслиДжо все же был дома, он должен был увидеть их. Она боялась, как бы он не засталее врасплох. Смешно, но со времени той безобразной сцены со Стивом Кемпом ейснова стало казаться, что она шестнадцатилетняя девчонка, беззащитная передкаждым встречным нахалом.

Ее сразу поразила тишина. Какие-то звуки, конечно, были, ноза все годы в Касл-Роке она так и не привыкла к деревенской тишине. А это быланастоящая деревня.

Пели птицы. Где-то невдалеке хрипло каркала ворона. Дуллегкий ветерок. Но она не слышала вокруг ни одного автомобиля, или трактора,или косилки. В городе она привыкла к звукам техники, и их полное отсутствиевызвало у нее тревогу.

«Я бы услышала, если бы он работал в сарае», – подумалаДонна. Но она слышала только собственные шаги по гравию подъезда и тихий гул,который она определила, как жужжание трансформатора на проводах.

Она начала обходить машину, когда в эту симфонию неожиданновключился новый звук. Низкое, угрожающее рычание.

Она замерла, вскинув голову, пыталась определить источникэтого звука. В какой-то момент она не могла это сделать и испугалась не самогозвука, а невидимости издающего его существа. Казалось, он был нигде – и везде.Потом сработал какой-то природный радар, и она поняла, что рычание раздается изгаража.

– Мама, – Тэд высунул голову в раскрытое окно. – Я не могуотстегнуть этот…

– Тссс!

(рычание)

Она шагнула назад, взявшись рукой за крышу машины, еще неиспуганная, думая почему-то: «А раньше он так не рычал». Из гаража Джо Кэмберавышел Куджо. Донна уставилась на него, чувствуя, как дыхание замирает у нее вгорле. Тот же пес. Куджо. Но…

Но он же (о, Господи! )

Глаза пса были устремлены на нее. Красные и воспаленные. Изних сочилась какая-то жидкость. Казалось, он плачет клеем. Мех его был выпачкангрязью и… (кровью)

Это кровь, о Господи Боже мой.

Она не могла двинуться. Не могла вздохнуть. Легкие сжалжелезный обруч. Она слышала выражение «парализованный страхом», но никогда недумала, что так бывает на самом деле. Ее мозг не посылал сигналов ее ногам.Руки ее превратились в беспомощные куски болтающейся плоти. По джинсам потекламоча. Она даже не заметила этого, кроме странного ощущения теплоты.

И пес это понимал. Его ужасные красные глаза ни на миг невыпускали из виду расширенных голубых глаз Донны. Он медленно, почти крадучись,продвигался вперед, Теперь он уже хрустел гравием в двадцати пяти футах от них.Он не прекращал рычать – низкий, ровный звук. И она не могла двинуться с места.

Потом Тэд увидел пса, понял, что его шерсть в крови, изакричал – высокий крик, заставивший Куджо на миг прикрыть глаза. И это ееосвободило.