Она неловко повернулась, ударившись ногой о борт, и побежаланазад к двери. Куджо взревел от разочарования и бросился за ней. Ее ногискользили на гравии, и она еле смогла добраться до спасительной дверцы.

Дверца была закрыта. Она сама ее закрыла, после того, каквышла. Хромированная кнопка под ручкой блестела ослепительно ярко, какмаленькое солнце. «Я ни за что ее не открою, – пронеслось у нее в голове, и онавнезапно поняла, что может погибнуть тут же, сейчас. – Не успею».

Она отчаянно надавила на кнопку, слыша собственное хриплоедыхание и новый крик Тэда. Дверца поддалась. Она почти упала на водительскоесиденье. Через миг передние лапы Куджо приземлились на место, где она толькочто находилась. Она обеими руками вцепилась в дверцу «пинто», плечом упираясь врулевое колесо. Раздался тяжелый стук, словно кто-то ударил палкой по машине.Внезапно гневное рычание пса оборвалось, и наступила тишина.

«Слава Богу, – истерически подумала она. – Успела, успела,слава Богу…»

И в этот момент искаженная, слюнявая морда Куджо показаласьв окошко, в нескольких дюймах от ее лица, подобно монстру из фильма ужасов,сошедшему с экрана.

Она видела его страшные зубы, и ей опять показалось, что пессмотрит на нее, не на случайно оказавшуюся здесь женщину, а на Донну Трентон,как будто он давно ее ждал.

Куджо зарычал снова; сквозь стекло это звучало тише.Внезапно до нее дошло, что, если бы она не закрыла автоматически окно, выходяиз машины (как учил отец: останови машину, подними стекла, выключи зажигание,возьми ключи, закрой машину), она бы уже валялась с перерезанным горлом. Еекровь залила бы руль, сиденье, ветровое стекло…

Она закричала.

Жуткая морда пса исчезла.

Она вспомнила, наконец, про Тэда и повернулась к нему. Новыйстрах пронзил ее раскаленной иглой. Он не испугался, а просто лишился сознания.Он лежал на сиденье с белым лицом, расширенными, неподвижными глазами ипосиневшими губами.

– Тэд! – она потерла пальцем его нос, и он слабо застонал. –Тэд, дорогой!

– Мама, – проговорил он слабым голосом. – Как это монстрвылез из моего шкафа? Это сон? Это мне кажется?

– Все будет нормально, – сказала она, пораженная тем, что онсказал про шкаф. – Это просто…

Тут она увидела хвост и спину пса за окном, на этот раз состороны Тэда.

И окно там было открыто.

Она метнулась туда, прижав Тэда к сиденью, и уже почтидостала до окна скрюченными в спазме пальцами, когда громадный нос Куджовдавился в щель. Его рев заполнил тесное пространство машины. Тэд сновазакричал и закрыл голову руками, пытаясь сжаться, спрятаться в живот Донны.

– Мама! Мама! Мама! Прекрати это! Выгони его! Что-то теплоепотекло по ее рукам. Она в ужасе поняла, что это смесь слюны с кровью, текущаяиз собачьей пасти. Изо всех сил она потянула рукоятку вверх… и Куджо убралголову куда-то вниз. Она успела бросить последний взгляд на его дьявольскиискаженные черты.

Она закрыла окно окончательно и, постанывая, обтерла руки оджинсы.

(О, Господи, Дева Мария, о, Господи)

Тэд снова впал в полубессознательное состояние. На этот раз,когда она провела пальцем по его лицу, реакции не последовало.

«О, Господи, как сильно это на нем отразится! Ох, Тэд, нупочему я не оставила тебя с Дебби!»

Она взяла его за плечи и легонько потрясла.

– Это мне снится? – снова спросил он, очнувшись.

– Нет, – сказала она. Он всхлипнул. – Ничего, все будетхорошо. Этот пес сюда не залезет. Я закрыла все окна. Он нас не достанет.

Глаза Тэда немного прояснились.

– Тогда поехали домой, мама. Мне страшно.

– Да. Да, коне…

Куджо, как башня, воздвигся на капоте «пинто», заглядывая вветровое стекло. Тэд опять закричал, царапая маленькими руками себе щеки.

– Он нас не достанет! – крикнула Донна. – Ты слышишь? Недостанет!

Куджо ударился о стекло с тяжелым стуком и стал скрестикапот лапами. Потом ударил снова.

– Я хочу домой! – кричал Тэд.

– Не волнуйся, Тэд. Сейчас поедем.

Тэд уткнул лицо ей в грудь, а Куджо продолжал колотиться остекло. По стеклянной поверхности стекала слюна. Его мутные глаза настойчивосмотрели на Донну. «Разорву в куски, – говорили они. – И тебя, и мальчишку. Кактолько смогу забраться в эту жестянку, сожру тебя живьем; ты будешь вопить, а я– отрывать от тебя куски и глотать».

«Бешеный, – подумала она. – Он бешеный».

С медленно нарастающим страхом она смотрела на дом и стоящийрядом грузовик Джо Кэмбера. Что пес с ним сделал?

Она нашла гудок и надавила его. Пес подался назад, едва непотеряв равновесие.

– Не нравится? – крикнула она торжествующе. – Уши болят?

Еще раз нажала на гудок. Куджо сполз с капота.

– Мама, пожалуйста, поехали домой.

Она повернула ключ в зажигании. Мотор фыркал… но «пинто» нетрогался с места. Наконец она вынула ключ.

– Дорогой, мы не можем. Мы…

– Поехали! Поехали!

У нее заболела голова. Тяжелые толчки шли откуда-то изглубин мозга и болью отдавались во всем теле.

– Тэд, послушай. Машина не заводится. Нужно подождать, покамотор остынет. Я думаю, потом он поедет. Мы скоро уедем.

«Ох, зачем я сразу заехала во двор?»

Она подумала о доме у подножия холма, заросшем жимолостью.Там должны быть люди. Она же видела машины.

«Люди!»

Она снова надавила гудок. Три коротких гудка, три длинных,снова три коротких, единственный сигнал азбуки Морзе, знакомый ей со временгерлскаутов. Ее должны услышать. Даже если не поймут, они должны посмотреть,кто это гудит во дворе у Джо Кэмбера.

Где же пес? Она не видела его. Но нет сомнения, что он неушел далеко.

– Все будет хорошо, – повторила она Тэду. – Только подождинемного.

Студия «Зрячий образ» в Кембридже размещалась в грязномкирпичном здании. На четвертом этаже находился офис, на пятом – две студии, ана шестом и последнем – смотровой зал на шестнадцать мест.