Так-так. А на нижних ступенях нарисованного крыльца жаласькучка поверженных и проигравших приспешников Империи. Потрепанные, злые, и хариодна гнуснее другой. Стоп, стоп. А это не Рошаль ли будет? Похож, чертяка, но…пока уверенности нет. Себя на картине Сварог не нашел и не очень-то темрасстроился.

В общем, нечего тут заглядываться, да и Лиома нетерпеливоперетаптывается, дергает его за рукав. Картина – это всего лишь пропаганда.Штуковина идеологически верная, но исторически недостоверная. Сие нам знакомо.Ленин и субботники. Сталин в поверженном Берлине. Бодрые плечистые сталеварыкартинно шагают навстречу новым свершениям. Среди художников и прочихинтеллигентов, лакающих из государственной кормушки, всегда находилось немаложелающих отлакировать действительность за долю малую. А лучше немалую. Какговорится, во все времена и народы…

Вот как раз когда Сварог уже сделал шаг в сторону откартины, невидимость пропала.

– Никак не привыкну к этим твоим фокусам,– Лиомапередернула плечами.– Будто не с человеком имею дело, а с призраком…

– Не надо о призраках в хранилище древности,– тихосказал Сварог.– Накликаешь.

– Ты серьезно?

– А то. Вон, видишь, уже того… материализуются…

– Да ну тебя… Помнишь, когда ты меня вытащил из «Розовыхслоников»? Я испугалась тебя еще больше, чем громил Порезанного Пальца… Нет,представь, с одной стороны я, еще в сценическом наряде, в этих дурацких перьяхна голове, с другой – громилы, которые пугают, что если не поеду петь всю ночьнапролет песни Порезанному Пальцу, то со мной будет такое, по сравнению с чемзверства Тварей с Черной Планеты покажутся детской забавой. И вдруг посерединекомнаты прямо из воздуха появляешься ты,– Лиома на мгновенье прижалась кнему.– Это было потрясающе красиво…

Сварог взял ее за руку, повел на второй этаж. Вошли в первыйзал. Под их тихими шагами скрипели половицы, и звук разносился по пустому музеютак же отчетливо, как удар металла о металл разносится под водой. Это немногонервировало, хотя вроде и нет тут никого.

Масляно-желтоватый свет фонаря отражался стеклом витрин, закоторыми таинственно темнели экспонаты.

– Подожди-ка,– Сварог нагнулся над витриной.

– Перстень с руки Визари,– прочитала Лиомапояснительную надпись,– присланного им в дар музею в честь пятилетияоткрытия.

– Интересно,– протянул Сварог. Они говорили шепотом,хотя, наверное, необязательно было понижать голос. Однако музейная тишина самазадавала правила поведения.

– Что интересно?– спросила Лиома.

– Перстень интересный. В том смысле, что красивый.

– А по-моему, безвкусица…

Сварог тоже полагал, что так себе вещица. Интересно былодругое: перстень этот на самом толстом из пальцев Визари, то есть Щепки,болтался бы, как обруч на дистрофике. Или подделка, или Щепка подарила музеюперстенек с чужого пальца, или… Или это какой-нибудь волшебный перстень,который, будучи надет на любой палец, тут же облегает его, как родной? Богвесть…

По дороге в архив Сварог задержался еще один раз. В залеисторических костюмов. Нет, трико, плащи и пояса заинтересовать его, конечно,не могли. Еще вчера, можно сказать, он все это носил. Сварога заинтересовалэкспонат с табличкой «Антимагический доспех». Такого он не видел и на войне.А-а, вот почему! В табличке на этот счет имелось пояснение.

Оказывается, изготовлен он был лишь в самом конце войны и ввоенных действиях не использовался. Доспех состоял из округлой кирасы, ккоторой снизу крепились пять горизонтальных рядов скрепленных между собоюпластин. Все из черненого серебра. Наручи из ромбовидных пластин, нашитых наткань, закрывают руку от основания пальцев до плеча, ноги прикрывают поножи. Кдоспеху прилагался и полусферический шлем, чей колпак был сделан из десяткарасположенных меридианально пластин. Вместо забрала – закопченное стекло.

– Мужские игрушки,– с насмешкой проговорила стоявшаяпозади Сварога Лиома.

– Ну и что?– пожал плечами Сварог.– У тебя своиигрушки, женские. Вон там.

Он показал рукой на вывеску «Женская и мужская мода эпохиИмперии».

– Кстати, рекомендую осмотреть. Потому что чем-то тебе надосебя занять. Мы, понимаешь ли, уже пришли. Видишь табличку «Архив»? Мне туда, илучше будет, если никто не станет отвлекать. Ах, да… Фонарик-то один…

– Можешь не волноваться, у меня свой,– Лиома потянулаза свисающую с шеи цепочку, достала из выреза кулон, нажала что-то, и камень воправе кулона загорелся ярким светом.

Лиома фыркнула, резко повернулась и действительнонаправилась к выставке одежды. А Сварог – к архиву. Дверь с табличкой «Архив»тоже оказалась запертой заклинанием, но и в этот раз чудесная пирамидка неподвела.

Архив как архив. Полки, полки, полки. А на них – бесконечныепапки.

Есть еще шкафы с ящиками, на каждом ящике – белая табличка.Вдоль одной стены тянется большой книжный шкаф.

В первую очередь Сварога интересовали вопросы, так сказать,общеисторического масштаба, и он направился к книжным полкам. Быстро отыскалнужные энциклопедии и исторические справочники, устроился на лесенке, припомощи которой достают книги с верхних полок…

В общем и целом обстояло так. Кровопролитная гражданскаявойна закончилась пятнадцать лет назад сокрушительным поражением сил,защищающих прежний имперский порядок. Собственно, все закончилось с падениемНекушда, главного очага сопротивления имперских сил, хотя после этого ещекакое-то время продолжались стычки, но не столь ожесточенные. К тому же силыИмперии после сдачи Некушда оказались разобщенными, пропало управление изединого центра, зато появилось множество командиров мал мала меньше, каждый изкоторых, как водится, провозглашал себя наиглавнейшим из главных, мнил себявеликим стратегом, и в результате все эти крохотные армии были быстро и успешноразбиты. Наступил мир.

Магом Визари было провозглашено, что отныне Коронастановится республикой, глава ее будет выбираться достойными из числадостойных. «Обтекаемая формулировочка»,– подумал Сварог. И оказался прав.

Выбирать главу Короны стал Совет Достойных, членами которогостановились выдающиеся люди страны. А поскольку выдающийся ты или невыдающийся, решать в конечном счете должен был глава Короны, то круг замыкался.Я выбираю тебя, ты выбираешь меня, и попробуй не выбери. При подобной системене приходится сомневаться, что нынешний глава досидит на своей должности досамой смерти… Если, конечно, что-нибудь (а точнее, кто-нибудь) не приблизитнаступление этой самой смерти.

Название государства новые его лидеры менять не стали. Поэтому поводу маг Визари произнес фразу, ставшую девизом страны на долгие годы:«Мы возьмем из прошлого все лучшее и сделаем это еще лучше».

(Кстати, Сварог в связке с магом Визари везде встречалглаголы в мужском роде: «сказал», «сделал». Что сие означает? Маг Визариподавался народу и воспринимался народом как государственный деятель, пола неимеющий, но поскольку слово «деятель» мужского рода, то и… понятно? Некоесохранившееся революционное завихрение вроде того, что «какая я вам женщина, я– товарищ». В общем, Щепка могла выкинуть что-нибудь в этом роде.