Она подошла, взяла за плечи.

И он понял, что не может ничего с собой поделать.

Свет потайного фонаря блестел в ее глазах. Сварог снял с нееплащ, отбросил в сторону. Приобнял, притянул к себе. Почувствовал вдругмимолетный стыд, что использует ее влечение к другому человеку.

Но, в конце-то концов, он в некотором смысле и есть тотчеловек… Или просто сейчас очень хочет им быть…

– Мне почему-то кажется,– сказала она, закрываяглаза,– что у нас сейчас все впервые… Странно, да? Я даже волнуюсь.Откуда такое?

– А я волнуюсь, что не справлюсь с застежками предыдущейэпохи.

Она прыснула в кулак.

– Ведь это было совсем недавно, каких-то пятнадцать летназад. Ты уже должен был ухаживать за женщинами. Или тогда просто малоупражнялся в расстегивании женских застежек?

Сварог ничего не сказал, взял ее на руки и понес из пыльногоархива в музейный зал. Видимо, как обличение быта темных времен, тамдемонстрировалась кровать, быть может, даже принадлежавшая последнемуимператору. Стояла кровать на пятачке, огороженном с четырех сторон плюшевымишнурами на подставках.

Вокруг были расставлены еще какие-то предметы, наверное, издворца неудачливого правителя Короны: электроподсвечники, кресло с высокойспинкой, сундук… А кровать была застелена постельным бельем синего шелка,которое вместо узоров украшали гербы Короны.

На фонаре имелась петля из прочного шнура, за нее Сварогповесил потайной фонарь на одну из деревянных шишек, какими была украшенакроватная спинка. Прикрутил свет фонарика, превратив его в «ночник».

От одежд они освободились в два счета. И чужое тело в этотмомент он ощущал как свое, и тело это делало то, что совпадало с велением егодуши.

Он вошел в нее нежно и неспешно, он сжимал ее плечи, онацарапала его руки…

Ее последний самый громкий и продолжительный стон и егосамый сильный выдох совпали.

– Ты сегодня какой-то другой,– выдохнула онасчастливо,– но это так прекрасно…

– Жаль, что уже утро,– сказал он.

Утро. А на следующую ночь у него запланирован визит к одномулюбопытному господину, который, при правильном к нему подходе, способен решитьнекоторые немаловажные проблемы Сварога.

…С виду это было ничем не примечательное одноэтажноекаменное строение, одно из десятков доживающих свой век в не самом престижномрайоне столицы. А говоря точнее, на самой окраине, терпеливо и, судя по всему,покамест безрезультатно дожидающееся очереди на снос, реконструкцию и застройкужилищами новыми, современными, оборудованными по последнему слову тех… пардон,магии – в виде волшебных унитазов и колдовских посудомоек.

Сварог отпустил такси за три квартала до цели и оставшеесярасстояние преодолел пешком. Быстро смеркалось, и многочисленные граффити наобшарпанных стенах домов начали светиться разноцветным фосфорным светом,переливаться, а некоторые, черт бы эту магию побрал, даже шевелиться, когдаСварог проходил мимо. Где-то в переулке кто-то кому-то сосредоточенно лупилморду, прижав избиваемого к забору, однако экзекуция проходила в полной тишине,молчали оба, раздавались лишь смачные удары да сопение поединщиков. Трущобы, нидать ни взять. Гарлем. На всякий случай Сварог переложил револьвер извнутреннего кармана в боковой – мало ли какие хулиганы попросят закурить. Тутуж воплем: «Милиция, убивают!!!», не отделаешься, а если оные хулиганы вдобавокко всему владеют парой-тройкой запрещенных заклинаний, то и никакие боевыенавыки не спасут. Тем более, что навыков тела Ирви-Лонга он не знал – судя понабитым костяшкам на пальцах рук, детектив в случае чего мог отмахаться отодного-трех безоружных противников, но проверять это на практике как-то нетянуло. А без привычных колдовских способностей Сварог чувствовал себя уже непросто голым – он чувствовал себя инвалидом без костылей… Шаровидных уличныхсветильников здесь практически не было, пустынная улица тонула в полумгле,разгоняемой лишь тусклым светом из окон пока еще обитаемых халуп. А свет, междупрочим, горел далеко не в каждом доме, и когда он добрался до искомого адреса,стемнело уже окончательно. Неподалеку от номера восемьдесят четыре Сварогостановился – там тень была погуще,– и задумчиво оглядел небольшое,однако ж зело мрачное сооружение темно-красного кирпича за покрытой лишайникомкаменной оградой, построенное наверняка еще во времена Империи и наводящее намысль о потайных склепах и неупокоенных призраках. Вроде здесь. МобиляГиль-Донара поблизости не видать, ну да не такой ведь он идиот, чтобы светитьсвою машину в подобном-то районе. Хотя, с другой стороны, полицейскомупоявляться в подобном районе, и без охраны – это как раз таки и надо бытькруглым идиотом… Над головой мерцали звезды, образуя, ясное дело, совершеннонезнакомые созвездия.

Задуманное Сварогом не было ни авантюрой, ни безумием – этобыло чистой воды самоубийством. Однако ничего другого ему не оставалось! Вкомнатенке Эрма он просидел всю ночь, мысленно прикидывая и так, и эдак,раскладывая в голове пасьянс из возможных вариантов, пытаясь отыскать выход изловушки. Пасьянс не получался. Старик Эрм и милая простушка Лиома могли,конечно, спрятать Ирви на неопределенно долгий срок, но… Но – и что, господа?Сколько он должен, как говаривали сицилианские мафиози, пролежать на матрасах,пока полиция не снимет облаву? Месяц? Год? А судя по тому, с каким рвениеморганы местного правопорядка взялись за поимку беглого детектива, на квартиреЧофо-Агайра был убит не просто любовник его жены – там завалили персону. И вподобных случаях полиция будет рыть носом землю и месяц, и год, пока не отыщетсвою сладкую косточку. Перекроет все тропки из города. Прошерстит все связиИрви-Лонга. Поднимет на ноги агентуру в среде нелегальных магов и преступников обыкновенных.Предпримет, в конце концов, поиск по каким-нибудь астральным каналам – откоторых настоящий Лонг, вероятно, и нашел бы способ закрыться. У настоящегоЛонга наверняка имелись свои связи в криминальном мире… Да вот беда: тут небыло никакого Лонга, а был лишь ни бельмеса не смыслящий в здешней жизниСварог, которому отчего-то приспичило попасть в окрестности Некушда. Так чтоделать нечего, выхода нет.

А, как учат самураи, если не знаешь, что делать, делай шагвперед.

Вряд ли кто даже из самых башковитых полицейскихпредположит, что беглец сам полезет в клетку со львом…

Вдалеке завыла собака, другая подхватила, затем третья, ивскоре целый собачий хор затянул форменную какофоническую ораторию. Сварогвключил невидимость, огляделся – никого – перебежал дорогу и притаился закаменной оградой. Выждал немного. Тишина. Собачки умолкли. Он двинулся вдольограды. Если настоящий Ирви-Лонг не ошибся, где-то тут должна быть дверца водвор… Эх, хорошо бы, конечно, через ограду перемахнуть, да ведь пузо не пустит.Что ж ты, брат, спортом-то не занимался…