Ну конечно, подумал Мазур. Еще один незаметный, бесплотный,как тень, исполнительный прислужник. Тут и гадать нечего. Или смазливенькаягорничная в кружевном передничке, ни в чем хозяину апартаментов не отказывающаяи потому оставшаяся вне подозрений – есть такие в соседнем доме, у чистых вояк.Тут и гадать нечего. Внутренняя агентура.

– На этом снимке – платяной шкаф, где генерал держит частьденег. Доллары и фунты стерлингов в коробке из-под обуви, под рубашками. Нижнийящик с правой стороны… Еще часть денег – в полиэтиленовом пакете вхолодильнике, спрятанном под копченой свининой, – Юсеф улыбнулся почтивесело. – Ваш генерал, очевидно, начитался старых приключенческих книжек.Наши люди – очень серьезные и ответственные товарищи, к тому же старыми догмамиислама не скованы. Для пользы дела они не только возьмут в руки свинину, но исъедят, если обстановка потребует… Третий пакет, с деньгами и золотымиукрашениями – часть своего процента он берет золотом по договоренности скомпаньонами – в пакете, приклеенном скотчем под столешницей. Вряд ли онупаковывает все это в перчатках – он пока что чувствует себя в безопасности.Наверняка на пакетах и купюрах масса отпечатков пальцев…

– Наверняка, – поддакнул Мазур.

Он поморщился от омерзения – представил себе, как генералвечерами, заперев дверь, пересчитывает свою неправедную казну: купюры мусолит,золотишко на ладони взвешивает, раскладывает. Такие субъекты частенько закромамилюбуются…

– Возьмите, – сказал Юсеф, тщательно завязав тесемкипапки и придвинув ее к Мазуру – Здесь достаточно…

В его лице вдруг что-то изменилось, он напрягся, застыл намиг и продолжал громко, спокойно:

– И, наконец, самое важное обстоятельство…

Не закончив, он бесшумно взмыл из-за стола, прянул нацыпочках к двери и рванул ее на себя что было мочи. В комнату кулем ввалился,растянулся на полу человек в мундире, отчаянно вскрикнул от неожиданности.Мазур мгновенно узнал секретаря Лейлы. Прежде чем майор успел на негонавалиться, секретарь извернулся, как кошка, проворно вскочил на ноги и дернулкобуру. Мазур вмиг вылетел из-за стола, прижался к стене – у него самого оружияне было.

Юсеф красивым финтом ушел в сторону, с линии огня. Выпалив внего два раза – наугад, в белый свет, собственно – секретарь отпрыгнул икинулся бежать.

Майор, прямо-таки рыча от ярости, бросился следом,выхватывая на бегу пистолет. Мазур чисто автоматически, повинуясь рефлексамстарого охотника, поспешил вдогонку..

Выстрел в коридоре. И еще три – громкие, хлесткие,прозвучавшие прямо-таки очередью. Видя, как майор остановился и опустилпистолет, Мазур понял, что опасность миновала. Вышел в коридор.

Там стояла Лейла с браунингом в руке, с неостывшим боевымазартом на лице, а секретарь валялся у ее ног в состоянии, уже исключавшемвсякие допросы…

– Я услышала выстрелы… – сказала она возбужденно. – Апотом он выскочил, с ходу выстрелил в меня, промахнулся… Очередной шпик, а?

– Ну разумеется, – быстро подтвердил Юсеф, бросивбыстрый взгляд на Мазура. – Скрытый враг…

Он словно бы ждал от Мазура немедленной поддержки, и тот,ничего еще толком не понимая, кивнул:

– Шпионы чертовы…

В коридор ворвались оба гражданских с автоматаминаизготовку, Юсеф, не мешкая, что-то гортанно им прокричал, и они скрылись.Майор, крепко взяв Мазура под локоть, отвел в сторону и прошептал на ухо:

– Подождите немного. Я сейчас позвоню Асади, пусть вышлетмашину с охраной, а лучше еще и броневик. Вам следует быть осторожнее по дорогена базу..

Они встретились взглядами. Мазур не задал ни единого вопроса– потому что прекрасно понимал, куда склонилась ситуация. Не нужно быть семипядей во лбу… Цепочка определенно не исчерпывается вороватыми чиновниками изарсенала. Чтобы наладить и долго поддерживать в тайне подобный канал, гдекрутятся приличные деньги, недостаточно сребролюбивых капитанов и дажеполковников. Должен быть еще кто-то, сидящий высоко – довольно высоко, оченьвысоко. Юсефу просто-напросто неприятно в этом признаваться, но именно так,скорее всего, и обстоит. Сержанты обычно торгуют с сержантами, а генералы – сгенералами… Интересно, кто?

…До базы Мазур добрался без всяких поганых приключений – вкузове крытого военного вездехода, в компании полудюжины бдительно сжимавшихавтоматы черноберетников, под конвоем ехавшего позади «Саладина». Лежавшая наколенях папка казалась ужасно тяжелой и склизкой на ощупь…

Как он и ожидал, оба сидели в комнате Лаврика, на том жеэтаже, где обитал Мазур. По каким-то неисповедимым зигзагам мышления Мазуриспытал откровенное злорадство, глядя на их физиономии, заранее осветившиесядовольными улыбками. Оба бойца невидимого фронта судя по всем признакам,ожидали исключительно приятных сюрпризов, важных и серьезных секретов, того,что так престижно и весомо выглядит в рапортах, суля их авторам кучу всякихблаг…

– Ну, рассказывай, – не вытерпел первым Лаврик. –Интересно, каковы в постели революционные министры? Ты не щетинься, я шутейно,можешь не отчитываться в этой части…

– А тут и не в чем отчитываться, потребуется вам это, илинет, – сухо ответил Мазур. – Не было никакой постели.

– В жизни не поверю, – сказал Лаврик. – Такаядевочка…

Насчет постели думать было просто некогда, – сказалМазур столь же казенным тоном. – Очень уж серьезное оказалось дело. Выхочете секретов? Их есть у меня… Добрый килограмм.

И он плюхнул папку на стол, дернул тесемки. Уселся за стол,закурил и, перевернув папку, вывалил всю груду перед Лавриком. Сказал, морщась:

– Секреты больно уж вонючие, не взыщите. Что мне дали, то явам добросовестно и приволок. Коммерция знаете ли…

Он прекрасно знал, что имеет дело с профессионалами. И онине обманули ожиданий – пока Мазур кратенько вводил обоих в курс дела, непоследовало ни единой реплики, выражавшей недоверие, вообще отвлеченные эмоции.Лаврик по-арабски не читал – и Вундеркинд, судя по тому, что он не прикоснулсяк документам, тоже. Однако фотографии говорили сами за себя и знаниязаковыристых языков не требовали…

Лаврик первым открыл рот – и изрыгнул короткую, ночрезвычайно смачную фразочку семиэтажной конструкции.

– Удивительно точное определение, – с вымученнойулыбкой сказал Вундеркинд. – Вы уверены, что это не провокация?

– Да господи, ни в чем я не уверен, – сказал Мазур,морщась. – Что мне подарили, то я и приволок добросовестно.

От себя ничего не прибавлял, понятное дело. Это не мояобласть, но, коли уж вам интересно мое непросвещенное мнение, извольте… Если наденьгах, на пакетах, на побрякушках и в самом деле сыщутся отпечаткивышеупомянутого товарища, то насчет провокации как-то затруднительно мечтать…Да и проверке вся эта история, по-моему, поддается легко…