Он встал на колени, водя пальцами над самой моей рукой. Кожион не касался, но касался той неотмирной энергии, что исходила от моей кожи.Его собственная энергия потекла из руки и смешалась с моей в электрическомтанце, от которого у меня по коже побежали мурашки. Впервые мне пришла в головумысль.

— Это будет больно?

— Нет, не должно.

Я услышала мужской смех. Мне были видны все мужчины вкомнате, кроме одного. Я повернула голову посмотреть на Калеба, которыйпродолжал сидеть на кровати.

— Это была шутка, которую я не поняла?

— Не обращай на него внимания, — сказал Мерль.

Я глянула в эти очень серьезные глаза, а смех Калеба был какмузыкальный фон.

— Вы уверены, что мне ничего не надо рассказать насчетвзывания к плоти?

Мика мотнул головой, и кудри качнулись по его щекам. Язаметила, что никто не включил свет. Все происходило в тусклом сиянии ночника.

— Может кто-нибудь включить свет? — Началисьпереглядывания — один на другого, тот на третьего, будто передавали глазамигорячую картошку. — Что не так?

— Почему ты решила, будто что-то не так? — спросилМика.

— Не морочь мне голову, я вижу, как выпереглядываетесь. Почему нельзя включить свет?

— Ты могла стать светочувствительной из-за быстрогоисцеления, — ответила Черри.

Я поглядела на нее, сама чувствуя, какой у меняподозрительный взгляд.

— Так какого черта вы тут переглядываетесь?

— Нас тревожило, как твое тело... реагирует нараны. — Она села рядом со мной с другой стороны от Мики и погладила мневолосы, как гладят собаку, чтобы успокоить. — Мы беспокоились о тебе.

— Это я поняла. — Трудно было сохранятьподозрительность при звуках неподдельной искренности этого голоса. —Наверное, можно будет обойтись без света, пока он меня не вылечит.

Она улыбнулась, на этот раз уже и глазами:

— Вот и хорошо.

— Может быть, стоит освободить нам место, — сказалМика. — Иначе энергия может расползтись.

Черри последний раз меня погладила и отодвинулась, прихвативс собой Натэниела. Мика поглядел на Мерля:

— И ты тоже.

Мерль скривился, но отошел с остальными. Все они оказались укровати, где лежал Калеб. Странно, но я отодвинулась в самый дальний от кроватиугол комнаты. Абсолютно не осознавая этого. Нет, честно.

Мика не встал, но подался вперед, сидя на корточках, положивруки на бедра ладонями вверх, закрыв глаза, и я почувствовала, как он открываетсебя. Энергия его закружилась вокруг меня вихрем горячего воздуха, от которогоу меня сжалось горло и трудно стало дышать. Он открыл свои странные глаза ипосмотрел на меня. Лицо его обмякло, как при медитации или во сне.

Я думала, что он положит на меня руки, но они остались унего на бедрах. Он наклонился ближе к моему плечу.

Я здоровой рукой взяла его выше локтя, и тут же его зверьрванулся сквозь меня. Будто огромный невидимый кот входил и выходил сквозь моетело, как они умеют тереться об ноги, только этот кот трогал такие места,которых даже любовник касаться не должен. У меня слова застряли в глотке, и,судя по лицу Мики, он тоже это ощутил. Его также потрясло, как и меня. Но онпродолжал в меня ластиться. Рука моя держала его за локоть, но это его неостанавливало, а я не могла собраться с мыслями, чтобы спросить его. Его губыкоснулись моей шеи, и я задышала прерывисто и часто. Он прижался губами к шее ивдвинул в меня эту клубящуюся, живую силу. Я дернулась, но больно не было. Насамом деле было так хорошо, что я его оттолкнула.

— Погоди, — то ли прошептала, то ли прохрипелая. — Причем здесь рот? Ты же должен был рукина меня возложить?

— Я говорил, что умею исцелять телом, — ответилон. Сила раскинулась между нами как тянучка между липкими пальцами ребенка. Какбудто если мы сейчас коснемся — сплавимся друг с другом.

Я убрала руку, и ощущение было, будто она движется черезчто-то — реальное и сплошное. Но голос мой прозвучал так ровно, что даже яудивилась.

— Я думала, это значит руки.

— Если бы я имел в виду руки, я бы так и сказал. —Он наклонился ко мне, продвигаясь сквозь силу, и это было как волны по воде,когда к тебе кто-то подплывает. Я зачерпнула в горсть его волосы. — Дайопределение тела. — Он улыбнулся одновременно ласково, снисходительно ипочему-то грустно. Он все так же нависал надо мной, лицо близко-близко, как впоцелуе, моя рука у него в волосах, вокруг нас пульсирует сила, формируясь вочто-то большее. — Рот, язык, немножко руки, но нужно тело, одних рук мало.Мне говорили, что ты тоже умеешь исцелять телом.

Я вытащила руку из его волос и попыталась увеличитьдистанцию, но он не отодвинулся, так что ничего не вышло. Да, я умею исцелять спомощью секса или чего-то настолько к нему близкого, что на публике этогоделать не хочется.

— Вроде того. — Я обернулась, посмотрела и увиделаЧерри. — Взывание к плоти — это вроде как я вызываю мунинов?

Это такие воспоминания предков у вервольфов. Хотя они скореепризраки, духи мертвых. Можно обрести их знание, их умение и их дурныепривычки, если у тебя есть способность их каналировать. Я — некромант, и всемертвецы ко мне расположены. Мунин, который любит меня больше всех, принадлежалРайне, бывшей лупе стаи. Я ее убила — чтобы не дать ей убить меня, — и онанаслаждалась тем, что может мной владеть. Я сумела обрести силу с ней справиться,когда приняла ее такой, как она есть. Я уже не боролась с ней, мы выработаличто-то вроде перемирия. Но вызов мунина для исцеления всегда был для менясексуальным переживанием, потому что так оно было для Райны.

— Это не секс, — сказала Черри. — Чувственность,но не секс.

В этих вопросах я доверяла ее суждению.

— Ладно, тогда давай.

Мика глядел на меня, и эти странные желто-зеленые глаза былидо ужаса близко.

— Делай.

Он снова улыбнулся той же снисходительно-задумчиво-грустнойулыбкой, будто смеется над нами обеими — и плачет над нами одновременно.Нервирует такая улыбка. Потом он нагнулся, поднося рот к моей шее, к первомушраму. И первый поцелуй нежно лег мне на горло, он выдохнул на меня силу, ивдруг стало трудно дышать. Но сила прилипла к коже как одежда. Кончик языкапредводителя леопардов скользнул ниже, пролизывая на шее влажную горячуюдорожку. И по ней шла сила, обдавая жаром, исчезая под кожей. Но там, где онприжимался ртом, присасываясь ко мне, всасывая меня в себя, между зубами — тамя чувствовала, как всовывается в меня сила, проталкиваемая в шрамы. Ябеспомощно дергалась — не могла сдержаться. У всех нас есть свои эрогенные зоныпомимо стандартных, такие места, которые, когда их коснешься, реагируют, хотиммы того или нет. У меня это шея и плечи.