— Алекс, спасибо тебе за отца... у меня нет слов… я так тебе благодарна.

— Я подумал, что ты захочешь увидеть его. Ты получила деньги?

— Я... да, получила. Но тебе не стоило. У меня ещё никогда не было столько денег на карте... С такой суммой я могла бы уехать в кругосветное путешествие...

— Ты хочешь в кругосветное путешествие?

— Я... нет… я имею в виду, когда-нибудь, возможно. Всегда интересно посмотреть новые страны. Но сейчас у меня учёба...

— Как прошёл твой день?

— В общем-то, хорошо... — мой мозг судорожно пытался придумать новую тему для беседы, чтобы не повисали паузы, и Алексу не стало скучно. — Сегодня я взяла дополнительную смену, и не так давно вернулась домой.

— Ты не должна столько работать, Тина. Тебе нужно сосредоточиться на учёбе.

— Я не хотела оставаться одна, — вырвалось у меня. — Без тебя дома... так пусто.

В трубке повисло молчание.

— Я скучаю по тебе, — робко произнесла я. — Когда ты вернёшься?

— В конце этой недели я буду дома. Почему ты не сходишь куда-нибудь с Элисон?

— Мы с ней немного повздорили, — уныло призналась я. — Жаклин тоже не вариант. После визита к косметологу она несколько дней прячется дома.

— Я ничего не говорил о Жаклин. Почему вы поругались?

Я замялась. Я не могла врать Алексу, но и рассказать о причине ссоры тоже не могла.

— Не сошлись во мнении по одному вопросу...

Я собиралась сказать, что мы с Элисон дружим всю жизнь, и для нас такая ссора — пустяк, но в этот момент на экране телевизора мелькнуло знакомое лицо. Рука машинально нашла пульт и прибавила звук.

— Алекс, в новостях показывают твою знакомую... Селену.

— По какому поводу?

— Она плачет... — изумлённо проговорила я, глядя на красивое лицо с тёмными подтёками туши на щеках. — Кажется, произошёл пожар в её галерее. Боже...

Я с ужасом уставилась на экран, где репортёрская камера выхватила обуглившиеся стены огромного помещения, которое совсем недавно являлось самой популярной художественной галереей Нью-Йорка. Я была там пару раз на выставке любимого авангардиста Серхио Мороне, несколько часов ожидая своей очереди, чтобы попасть внутрь. Голос за кадром оповестил, что ни одна картина, завезённая в преддверии предстоящей выставки поп-сюрреализма, и находящееся внутри имущество, восстановлению не подлежат.

На мониторе вновь крупным планом возникло искажённое горем лицо Селены.

— Мисс Полсон, по найденным канистрам с бензином, полицией было установлено, что совершён поджог. У вас есть предположения, кто это мог быть? Конкуренты, недоброжелатели?

Полные губы женщины дрогнули, она отчаянно закрутила головой.

— Не имею ни малейшего предположения. У меня... нет врагов.

Посочувствовав владелице, ведущий перешёл к другим новостям, а я выключила звук и невидящим взглядом уставилась на экран.

— Тина, ты здесь?

Сглотнув комок, образовавшийся в горле, я просипела:

— Здесь. Алекс, все её картины сгорели. Всё, что она любила и над чем трудилась, уничтожено...

— Надеюсь, её страховка покроет издержки.

— Алекс... — я запнулась, — Ты… это...

— Спрашивай, Тина, — спокойно отозвался динамик. — Что ты хочешь узнать?

Сердце колотилось в груди громче отбойного молотка.

— Я... нет, ничего.

Пауза между нами длилась секунду, но для меня растянулась в минуту.

— Чем ты сейчас занята, Тина?

— Ничем... — пробормотала я, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного. — Сидела в телефоне.

— Что на тебе надето сейчас?

В животе полыхнула знакомая вспышка. Неужели это то, о чём я подумала? Я бросила взгляд на свои ноги, обтянутые голубыми Levi’s и розовые носки, торчащие из штанин.

— Джинсы... и футболка…

— Снимай, — безапелляционно распорядился голос. — Телефон включи на громкую связь и положи рядом.

От сексуальных вибраций, звучащих в его голосе, и характерной хрипотцы, всё тело покрылось мурашками.

Включив динамик и прижав телефон к спинке дивана, я дрожащими пальцами потянула металлическую молнию вниз. Продев пальцы под плотно сидящий пояс, стянула джинсы с бёдер и сбросила на пол.

— Теперь футболку.

Я начала испуганно озираться, как будто Алекс мог меня увидеть. Как ему всегда удавалось быть на шаг впереди?

Скинув футболку, я осталась в белом кружевном бюстгальтере и в трусиках из одного комплекта.

— Сначала лифчик.

Заведя руки за спину, я расстегнула крючки на застёжке. Бретельки слетели с плеч, освобождая грудь с мгновенно затвердевшими сосками.

— Сожми грудь руками.

Не решаясь его ослушаться, я положила обе руки на грудь и слегка сжала.

— Сильнее, Тина. Представь, как бы сделал это я.

Перед глазами предстала картина у бассейна: большие руки, тянущие соски и жадно сжимающие кожу. Воспоминание вырвало тихий стон, руки непроизвольно сжались сильнее, отчаянно желая приблизить реальность.

— Теперь трусики. Медленно.

Облизав пересохшие губы, я скользнула пальцами под тонкое кружево и потянула бельё вниз.

— Ложись. Ноги разведи в стороны. Сделала?

— Да.

— Одну руку положи на грудь. Ласкай соски. Не деликатничай... Я бы искусал их так, что они бы ещё несколько дней болели.

Воспоминания о рте Алекса, терзающего мою грудь, отозвались влажным спазмом между бёдер, и ноги сами распахнулись шире. Лоно мгновенно обожгли прохладные струи работающего кондиционера, так что тело вздрогнуло. Прижавшись ладонью к груди, я сильно сжала сосок между пальцев, и в ту же секунду молния возбуждения прицельно ударила вниз живота, так что я тихо всхлипнула.

— Пальцы другой руки засунь в рот... Соси, чтобы были влажными.

Всё моё существо настроилось на властный голос, звучащий из динамика. Меня не удивляли его приказы, тело выполняло их с готовностью и беспрекословно.

Погрузив средний и указательный пальцы в рот, обхватила их губами и несколько раз коснулась языком. В голове вспышкой пронеслось ощущение, стекающей в рот слюны. Боже… Даже воспоминания о нём безумно заводят.

— Положи на клитор... Ласкай себя. И не будь тихой. Мне нужен каждый твой стон.

Коснувшись влажными пальцами напряжённой плоти, стала медленно выводить на ней круги. Глаза сами зажмурились, с губ слетел приглушённый стон…

— Приятно трогать себя?