Но вот машина наконец затормозила перед крыльцом.

— Послевоенный ампир?.. — изумленно проговорилДжон, с трудом обретая дар речи. — Что ж, похоже, что с тех пор, как здесьстояли партизаны де Голля, дом действительно ни разу не ремонтировали. Или тыимела в виду наполеоновские войны?.. Интересно, когда его в последний разкрасили?

— Честно говоря — не знаю, — призналась Паскаль. —Но это не так уж важно. Возможно, дом действительно нуждается в небольшомкосметическом ремонте, зато теперь в нем довольно чисто и уютно.

— Разве, когда ты приехала, там не было чисто? —удивилась Диана. За весь путь от аэропорта это были чуть ли не первые ее слова.

— Ну вообще-то дом не был готов к приему гостей, —ответила Паскаль и внезапно рассмеялась, поняв, что нет никакого смысла и дальшескрывать от друзей истинное положение дел. Ведь они были уже у самого дома;через минуту они окажутся внутри и увидят все своими глазами. — Когда яприехала, это был самый настоящий свинарник, — сказала онаискренне. — Все два дня я скребла, чистила, мыла — и не одна, а с бригадойиз десяти человек, и все равно мне так и не удалось привести дом в идеальныйпорядок. Ведь он не очень похож на ту виллу на фотографиях, правда? Зато ядобилась, чтобы риелторское агентство вернуло нам половину денег, раз они такбессовестно нас обманули.

При этих ее словах хмурое лицо Джона, потемневшее как небоперед грозой, сразу просветлело. Теперь отдых в Сен-Тропе представлялся емупочти бесплатным, и он был очень доволен. Диана же, напротив, встревожилась.

— Там действительно было так грязно? — спросилаона, выпрямляясь на сиденье. — Я… Мне бы не хотелось жить в одной компаниис мышами, тараканами и другими насекомыми. Ты же знаешь, я этого не перенесу!

Диана на самом деле была ужасная чистюля, и Паскаль этопрекрасно знала.

— Не волнуйся, мышей и тараканов здесь нет, —ответила она. — И теперь в доме очень чисто. Когда я сказала, что несмогла привести дом в полный порядок, я имела в виду, что мебель, диваны,занавески и прочее — все довольно древнее. Кухня — та и вовсе как будто явиласьсюда из Средневековья, но я думаю, это не так уж страшно…

— Конечно, нет! — неожиданно поддержал ее Джон ирассмеялся. С тех пор как он узнал, что половина денег вернется к нему, онпребывал в приподнятом настроении, да и вилла начинала ему нравиться. —Ведь мы .же не собираемся каждый день готовить!

Но его доводы не убедили Диану, и, войдя в дом, она невольноахнула. Ветхие стены и скудная обстановка заметно подействовали на нее; хотяона и оценила усилия Паскаль — цветные платки на креслах выглядели довольномило. Они очень оживляли гостиную; без них она бы, несомненно, выгляделазапущенной и мрачной.

Но прошло несколько минут, и даже Диане стало казаться, чтодом не так уж плох. Он еще сохранил что-то от своего прежнего очарования, и хотяих ожидания оказались обмануты, Паскаль в какой-то мере удалось исправитьположение. Когда же она рассказала, на что был похож дом, когда она только чтоприехала, друзья были потрясены ее самоотверженностью.

— Как хорошо, что ты сообразила приехать сюда пораньше! —сказал Эрик, который очень боялся, что Диана не захочет жить даже в такомдоме. — Кухня, конечно, далека от современного идеала, но это мыпереживем. Первым делом надо купить новую кофеварку — она понадобится нам впервую очередь. Потом мы можем просто забрать ее с собой.

— Хотел бы я знать: где они взяли те фотографии? —вслух размышлял Джон. — Ведь совершенно очевидно, что дом очень старый иочень давно не ремонтировался!

— Мне кажется, снимки были сделаны лет сорок назад — вшестидесятых годах, когда вилла была совсем новой, — высказалапредположение Паскаль. — Кое-что, конечно, пришлось подретушировать, но ядумаю, именно так все и было. Владельцы взяли старые снимки и…

Но ведь это обман! — Эрик неодобрительно нахмурился, нои он, похоже, был не так уж и возмущен. Пожалуй, на роскошной вилле, вокружении хрусталя и подлинной антикварной мебели, он бы чувствовал себянеуютно. Конечно, дом мог бы быть и поновее, зато в комнатах было чисто. Нобольше всего Эрику нравилась царившая здесь какая-то домашняя атмосфера.Благодаря усилиям Паскаль дом приобрел какой-то особый, чисто французский шарм,да и его внутреннее убранство нисколько не напоминало до пределастандартизированную обстановку большинства американских загородных коттеджей.Букеты живых цветов, свечи в изящных, хотя, наверное, и недорогих,подсвечниках, цветастые платки на спинках кресел — все радовало глаз.

Потом речь зашла о том, кто где будет жить. Паскаль хотелаотдать друзьям главную спальню, но, оценив труды Паскаль по достоинству, Эрик иДиана настояли, чтобы комнату заняла она с Джоном.

— Но я сделала это только для того, чтобы вы не утопилименя в Средиземном море! — неловко оправдывалась Паскаль под смех друзей имужа.

Надо отпраздновать наше новоселье! — воодушевился Джони отправился на кухню, где он надеялся найти бутылку французского вина. В кухнеон столкнулся с Агатой. В лифчике от бикини и белых шортах, она задумчивоглядела в пустой буфет, щурясь от дыма собственной сигаретки, прилипшей к губе.На ногах у нее снова были ярко-красные «небоскребы» на шестидюймовых каблуках,и Джон, потрясенный, замер на пороге — такое чудо он видел, пожалуй, только всвоем любимом телесериале «Мими возвращается». — Bonjour… — пролепетал оннаконец. Это было одно из немногих французских слов, которые он выучил, ещекогда не был знаком с матерью Паскаль. Агата благосклонно кивнула в ответ, нотут в кухню вошел Мариус в сопровождении пуделей, которые тотчас атаковалиджинсы Джона и мгновенно проделали в них много маленьких дырочек.

Тут Джон произнес единственное французское слово, которое онвыучил после знакомства с мадам Жар дин.

— Merde! — воскликнул он.

Это слово произвело магическое действие. Агата отогналасобак, а Мариус был настолько любезен, что открыл для Джона бутылку. Тем неменее, когда Джон вернулся в гостиную с бутылкой и бокалами, вид у него былогорошенный.

— Я только что встретил клон собаки Баскервилей и злогодвойника Тины Тернер, — заявил он.

Паскаль невольно улыбнулась такому сравнению и повернулась кДиане, чтобы объяснить слова мужа. Но лицо Дианы было абсолютно безучастно.Эрик явно был в лучшем настроении, хотя в аэропорту он и показался Паскальподавленным. Может быть, подумала она, Диана вспомнила об Энн — о том, как ейхотелось провести этот август на юге Франции? Эта мысль приходила на ум и самойПаскаль, когда она только что приехала, однако в последующие два дня она быласлишком занята, чтобы думать о чем-то, кроме собственной вины перед друзьями инеобходимости привести все в порядок. Паскаль, конечно понимала, что Робертбудет неотступно думать об Энн. Да и все они слишком хорошо помнили и Энн, ито, как она мечтала об отпуске в Сен-Тропе. Но, щадя друг друга, старались неслишком часто говорить об этом вслух.