но это было слишком приятно. Он двигался под ней все быстрее и быстрее, а затем перевернул ее так, что она оказалась под ним. Она обхватила его руками и ногами, пока он входил еще глубже, и она испытала оргазм. Дрожь пронзила ее тело, и в ее глазах заплясали звезды, когда она выкрикнула его имя. Он вошел в нее еще несколько раз, прежде чем достиг кульминации.

Он оторвался от нее, опустив голову ей на грудь. Она обняла его и прошептала про себя правду, в которой больше не отказывала себе.

«Я тебя люблю».

До этого момента она никогда не думала, что любовь не может все исправить.

* * *

Конрад поднялся на ноги и протянул Инди руку. Она начала собирать одежду с пола.

— Ты останешься?

— Да. Мне не помешал бы душ. Хочешь присоединиться ко мне?

— Как насчет того, чтобы принять ванну вместе? — спросила она. Она была такой хрупкой, когда стояла у стены, прижимая платье к груди.

— Хорошо. Давай примем ванну.

Она вошла в свою спальню и, бросив одежду на пол, направилась в ванную комнату. Он бросил свою одежду рядом с ее.

Та его часть, которая боялась любви и связанных с ней эмоций, заставляла его уйти прямо сейчас, пока она готовила ванну. Но это было признаком трусости, а трусом он не был.

Он не мог так поступить с ней. Когда он уйдет утром, она будет знать, что он не вернется, кроме как для выполнения своих обещаний в отношении города. Да, иногда он ненавидел себя.

Он встал в дверях ванной комнаты. Инди наполняла ванну водой.

— Мой дед связался со мной после того, как я выписался из больницы.

Она обернулась, ее волосы упали ей на лицо.

— И что ты ему сказал?

— Я сказал ему, чтобы он забыл обо мне.

— Конрад!

— Да. И он умер через три месяца. Я просто… Я знал, что веду себя как сволочь, но я просто не был готов его простить. Я не знал, что он умрет, — на самом деле я готов поспорить, что он проживет много лет из чистого упрямства, но он умер и…

Он хотел, чтобы она знала все его отрицательные черты. Она знала о драке и о том, как он чуть не убил человека, напавшего на Рори.

— Все в порядке, — сказала она. — Я хочу сказать, что для него, возможно, достаточно было связаться с тобой, чтобы он почувствовал себя лучше. Он сказал себе, что пытался наладить с тобой контакт. Что наверняка дало ему возможность умереть спокойно.

— Может быть.

Конрада не заботило прошлое, за исключением того, как оно влияло на его отношение к Инди. Он подошел к ванне и сел в нее первым, когда она выключила кран.

— Ты прощаешься со мной?

— Ты так хорошо понимаешь меня?

— Да. Я почувствовала это еще на улице. Что случилось? — спросила она.

— Ты.

— Я? Клянусь, тебе лучше объяснить, что ты имеешь в виду! — воскликнула она.

Его руки зудели от желания притянуть ее к себе. Он хотел, чтобы она была в его сердце и в его жизни, но он не был уверен, что его сил хватит на это. Что он сможет стать мужчиной, в котором она нуждается.

— Хорошо, правда в том, что я ненавижу себя в этом городе. Я не против быть Гилбертом в остальном мире, потому что это просто моя фамилия. Я наблюдал за тобой сегодня вечером, и тебе нравится та, кто ты здесь. Это город…

— Не важнее тебя, — сказала она, перебивая его.

Она придвинула свои ноги к его ногам и улыбнулась ему. Улыбка получилась грустной.

— Ты потерял бдительность вместе со мной. Не всегда, но я видела намеки на то, кем бы ты стал, если бы твои родители не умерли, а твой дед не был тем, кем он был, и…

— Если бы я не прожил свою жизнь?

— Это ирония судьбы, я знаю. Но за этим высокомерием и той силой, которую ты используешь, чтобы запугать людей и не дать им подойти слишком близко, скрывается очень добрый человек. Мне показалось, что я увидела, как ты пытаешься выпустить эту сторону себя наружу, но потом я поняла, что ты просто уже не можешь.

Он не понимал, куда она клонит. Он и не подозревал, какой наблюдательной она была и как много смогла о нем узнать. Но ему не следовало удивляться. С самого начала она разглядела мужчину под маской зверя.

— Тот человек не справился бы со всеми твоими проблемами. Тебе нужна эта жесткая колючая оболочка — это единственное, что позволяет тебе не сломаться и жить своей жизнью.

— Я не собираюсь ломаться.

Она наклонила голову.

— Не в том смысле, в каком это происходит с большинством людей. В тебе есть мягкость. Я думаю, что я одна из горстки людей, которые поняли это. Это то, что я увидела, во что мне захотелось поверить.

— Я не два разных человека, леди. Я один. Обе эти части меня существуют вместе. Мы не можем измениться так, чтобы угодить кому-то другому.

Она положила голову на колени.

— Я бы не хотела менять себя. Я нравлюсь себе. Ты мне тоже нравишься, Конрад. Я не хочу менять никого из нас.

— Даже того, кто уйдет утром?

— Даже того. Это твой выбор. Мне это не нравится, но я не могу тебя изменить.

Она опустила голову на колени, пряча лицо от него, и он увидел, как ее плечи вздрогнули. Затем подняла голову.

— Если бы…

— Нет.