– Это вам так показалось, – пробормотал Игорь. – Ну? О чем пойдетречь?

– Я должна была с вами поговорить, – сказала Эля, и губы унее затряслись. – Вы ведь все равно узнали бы. А так лучше, чем от других… –Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Игорь на все представление смотрел синтересом. – Я была Сережиной любовницей. У меня растет его сын. Ему три года.

Дима Мамаев с утра рассердился на майора Ларионова, сердилсявесь день, понимая, что это очень глупо.

Майор ни с того ни с сего изменил ему задание, а Дима весьвечер продумывал свое завтрашнее дело. Он уже предвкушал, как моментальноразыщет свидетеля, и этот свидетель, конечно же, окажется убийцей. У Димы былисвои представления об этом деле, и с майором он во многом не соглашался. Майорбыл знаменитый и опытный сыскарь, но и он, Дима Мамаев, тоже не мальчик.Конечно, ему еще только предстоит завоевывать место под солнцем, создаватьрепутацию и учиться так же многозначительно молчать, как это умеет делатьмайор, он ко всему этому вполне готов, но не потерпит, если начальство будетпоручать ему такую бестолковую работу, как сегодня.

Откуда она взялась, эта аптекарша? Зачем она Ларионовунужна? И Дима-то здесь при чем? Надо майору – ну, пусть он сам и проверяет,следят за ней или нет!

А теперь весь так хорошо продуманный день пошел прахом. Поокрестным квартирам пошла Оля Дружинина, и, если она найдет пропавшего Женю,вся слава достанется ей, а не Диме, который с самого начала был уверен, что вседело именно в этом типе, который имел наглость вернуться на место своегопреступления, а потом смыться на глазах у второго свидетеля. Дима это давнопонял, но не высказывался.

Публично ошибаться ему не хотелось, а вероятность того, чтоон не прав, все же была.

Майор сказал утром:

– Съезди посмотри, не шатается ли кто-нибудь рядом саптекой, а потом проводишь ее до дома. У нее рабочий день в четырезаканчивается. И сразу звони мне, а часам к шести приезжай на Петровку, мы всеобсудим.

Все приедут с каким-нибудь результатом, и только один Димавесь день неизвестно зачем сторожил какую-то хилую аптекаршу! Ну, майор, нуспасибо тебе…

Откуда он ее взял, эту аптекаршу?

Подруга, что ли? А может, любовница?

На любовницу майора Ларионова аптекарша похожа не была –больно вид у нее… невзрачный. А майор хоть и не тянул на АрнольдаШварценеггера, но все же толк в женщинах понимал. Однажды Дима сам видел, какаяумопомрачительная красотка дожидалась его у проходной. Честно говоря, нестолько красотку разглядел Дима, сколько ее машину – элегантную, длинную,ухоженную, очень дорогую. Зачем мужику аптекарша, когда у него есть подруга стакой машиной?! Дима Мамаев был твердо уверен, что, будь у него подруга с такоймашиной, уж он-то ее бы не упустил.

Аптекарша бодро торговала своими лекарствами, как-то страннодержа правую руку – как будто рука была недавно сломана, и она по привычке ещебоится за нее. Многих покупателей она знала в лицо и по имени-отчеству,наверное, давно работает в этой аптеке и все окрестные бабульки приходят закорвалолом именно к ней.

А тоскливая, должно быть, работка – целый день как напривязи лекарства продавать. Пожалуй, от такой работы и не заметишь, как самбольным станешь.

Дима широко зевнул и лязгнул зубами. По крыше его машиныстучал дождь. Ему очень хотелось есть и спать. Всю ночь он обдумывал “дело”,рисовал на бумажке имена и линии – прочитал где-то, что это хорошо помогаетсосредоточиться. К середине ночи он понял, что сосредоточиться это, может, ипомогает, но больше ничему не способствует. Ничего Дима не мог придумать, кромеэтого свидетеля Жени. А ему так хотелось придумать, и чтоб с первого раза, ичтоб в десятку, и чтоб вопреки всем законам и правилам науки криминалистики….

Родители, конечно, были против. А какие родители не будутпротив, если их единственный ребенок вместо финансовой компании устроился наработу в уголовный розыск. Но Дима чувствовал себя очень взрослым и оченьнезависимым. Родители что, родители поупрямятся да и привыкнут, а у него будетсамая интересная работа на свете. Еще бы! Сыщик! А он будет классным сыщиком.

Как майор Ларионов, например.

С высокого аптечного крылечка сбежал лысый дядька в кожанойкепке и бросился к стоявшей на другой стороне переулка “четверке”. Вышламолодая девица с коляской и стала неловко спускаться, волоча на буксире ребенкаи зонт. Две бабушки в зимних платках ждали, когда она управится со своимхозяйством, чтобы зайти.

Дима лениво наблюдал.

Пожалуй, вон те “Жигули” так и стоят тут с утра. Водителя невидно, хотя раньше он сидел в машине и читал газету. Дима из сыщицкоголюбопытства даже хотел посмотреть, какую именно. И еще старенькая иномарка,“Форд”, кажется, тоже давно стоит. В ней водителя нет и не было. “Запорожец” нев счет. Он, бедолага, без колес и, наверное, уже несколько лет торчит на этомместе.

Ну, майор, ну, удружил…

Вздохнув, Дима сунул в рот оранжевый леденец от кашля,который ему пришлось купить, когда он заходил в аптеку, чтобы посмотреть на ту,которую он должен сегодня отследить. Он так увлекся ее разглядыванием, что незаметил, как подошла его очередь, и пришлось что-то ей говорить. Таким образомправила конспирации были нарушены, но Дима решил об этом не думать. В концеконцов ничего такого. Она же не исчезнувший свидетель.

Кроме того, когда она спросила у него: “Что вы хотите?” – онне смог сказать – “ничего”. У нее была приятная улыбка и красивые волосы. Да ивообще она была молодая и… приветливая, а такие Диме нравились. Ему сразузахотелось сделать что-нибудь такое, чтобы она его запомнила, впрочем, это быломимолетное, секундное чувство. Так с Димой часто бывало. Ему нравились всеженщины, или почти все, и через минуту он уже о них забывал.

Майор сказал: “За ней вроде следит кто-то. Проверить бынадо, Димыч”. Вот сиди тут теперь и проверяй, когда остальные все “в поле”…

Сергей Мерцалов – известное имя. Как-то весной он выступал впрограмме “Здоровье”. Дима программу “Здоровье”, конечно, никогда в жизни несмотрел, но она попалась ему на глаза, когда он неожиданно рано приехал сработы, а есть было еще нечего. Мама в спешке готовила специальный большой“пятничный” ужин, на который всегда приезжали брат с женой и племянницей, аДима, изнывая от голода, ел морковку, которую ему сунула мама, и смотрелпрограмму “Здоровье”.

Сергей Мерцалов говорил что-то об аортокоронарномшунтировании, о сердечном аспирине и о том, как важно вовремя провестиоперацию. Диме Мамаеву, двадцати пяти лет от роду, отслужившему в армии иимеющему черный пояс по карате, такие откровения были чужды и непонятны, какяпонский алфавит.