Коул уже всерьез подумывал, не объявить ли старика недееспособным.Не удовлетворившись таким выходом, он решил попробовать добиться пересмотразавещания… но эта процедура займет долгие годы после смерти Кэла, а каковыбудут результаты, неизвестно.

Его размышления прервала Летти, которая появилась в дверикухни.

— Ужин готов, — сообщила она.

Мужчины услышали ее, но не сдвинулись с места. Коул стоялпосреди комнаты, взгляды дяди и племянника были устремлены друг на друга — двоевысоких, статных, упорных мужчин, разделенные тремя футами, одним поколением ирешением, с которым один из них не мог бороться, а второй — взять обратно.

— А ты понимаешь, что за эти шесть месяцев я могу не найтиженщину, согласную выйти за меня замуж? — процедил сквозь зубы Коул.

В ответ Кэл указал большим пальцем на кипы журналов возлекресла.

— Согласно опросам этих журналов, ты обладаешь пятью из семисамых важных качеств, которые женщины хотят видеть в своем избраннике. Тыбогат, — начал он, — умен, хорошо образован, у тебя большое будущее, аДонна-Джин называет тебя «клевым»— должно быть, ты привлекаешь ее и внешне.

Удовлетворенный своей победой, Кэл некоторое время сносилледяное молчание Коула, затем попытался смягчить вызванную им самимвраждебность:

— Разве тебе не интересно узнать, каких двух качеств тебенедостает?

— Нет, — фыркнул Коул.

Но Кэл все-таки предпочел снабдить его этой информацией:

— Ты не хочешь иметь детей, и, боюсь, я был не прав, считаятебя чутким и внимательным. — Заметив, что его наполовину оправданная шутка невызвала никакой реакции у разгневанного племянника, Кэл повернулся к кухне, иплечи у него слегка поникли. — Летти приготовила ужин, — негромко добавил он.

Остро осознавая нереальность происходящего, Коул смотрелвслед дяде, настолько переполненный горечью и потрясенный предательством, чтовпервые за много лет не испытывал привычного ужаса, видя, как похудел иосунулся Кэл. Но тот уже выглядел гораздо бодрее минуту спустя, когда Коулвошел на кухню с блокнотом и ручкой с золотым пером. Усевшись напротив дяди, онхлопнул по столу блокнотом.

— Пиши, — приказал он.

Летти застыла у плиты, ошеломленно переводя взгляд с одногомужчины на другого, забыв о половнике с супом, который держала в руке.

Кэлвин машинально взял протянутую ручку, и его брови сошлисьна переносице.

— Что писать?

— Запиши условия нашего соглашения и не забудь указатьспецифические требования, которые ты предъявляешь к моей жене. Мне ни к чемусюрпризы, когда я кого-нибудь приведу, ни к чему отказы в последнюю минутутолько потому, что эта женщина не удовлетворяет какому-нибудь из твоихтребований, о котором ты забыл упомянуть.

На лице дяди появилась обида.

— Я не собираюсь выбирать за тебя жену, Коул. Эту задачу яполностью предоставляю тебе.

— Какое великодушие!

— Я хочу, чтобы ты был счастлив.

— По-твоему, твои требования сделают меня счастливым?

— Не сейчас. Не в эту минуту — только потому, что тыраздражен.

— Я не раздражен, — презрительно возразил Коул, — я вбешенстве!

Дядя поморщился, словно словесный удар достиг цели, ноупрямый старик отнюдь не отказался от своих намерений. Правда, он попыталсяотпихнуть блокнот, но племянник прижал его ладонью.

— Условия договора в письменном виде, — заявил он. Вотчаянной попытке спасти положение, прежде чем вновь разразится гроза, Леттибросилась к столу с дымящимися тарелками супа и поставила их перед мужчинами, —Поешьте, пока суп не остыл! — взмолилась она.

— Какие условия тебя устраивают? — негодующе осведомилсяКэл, не глядя на экономку.

— Поешь, — перебила Летти. — Напишешь потом.

— Напиши, что отдашь свои пятьдесят процентов акций компаниимне, если в течение шести месяцев у меня появится жена.

— С каких это пор тебе стало мало моего слова?

— С тех пор, как ты стал прибегать к шантажу.

— Но послушай! — воскликнул Кэл несколько виновато. — Я жеимею право решать, кто получит мои пятьдесят процентов акций! Имею право знать,что когда-нибудь твоему сыну пригодятся мои деньги и акции!

— Сыну? — переспросил Коул грозным шепотом. — Это тоже частьсделки? Новое условие? Тогда почему бы мне не жениться на женщине, у которойуже есть сын, — так, чтобы тебе не пришлось ждать и тревожиться?

Кэлвин вспыхнул, а затем поспешно нацарапал то, что просилКоул, и с возмущенным возгласом отпихнул блокнот:

— Вот все, что я хочу от тебя, в письменном виде. Коул хотелбы уехать немедленно, но не знал, готовы ли пилоты, и, кроме того, он никак немог поверить, что Кэл и вправду предаст его, осуществив угрозу. Память Коулауслужливо подсовывала ему десятки примеров болезненного упрямства Кэла, которыеподтверждали — он действительно способен на непоправимый поступок. Но сердцеКоула мириться с этим отказывалось.

Они ели в тревожном молчании и быстро расправились с ужином,затем Коул вернулся в гостиную, включил телевизор и открыл кейс. Работать,рассудил он, гораздо безопаснее и полезнее, чем ввязываться в очередной спор. Ателевизор несколько смягчал зловещую тишину в комнате.

Несмотря на письменное соглашение с Кэлом, Коула ничуть непрельщала мысль удовлетворить нелепые требования своего дяди — даже для того,чтобы обрести полный и постоянный контроль над своей корпорацией. В этот моментон понятия не имел, что теперь делать. В нем еще кипел гнев, а в головекрутились всевозможные решения проблемы — от гражданского судебного иска изаявлений о невменяемости Кэла до поспешного нежеланного брака с незнакомойженщиной. Все эти предположения были отвратительны своей крайностью, не говоряуже о нелепых и мучительных последствиях.

Дядя, сидя напротив, взглянул на Коула поверх страниц«Хьюстон кроникл»— выражение его лица было задумчивым и умиротворенным, словноспор разрешился к общему удовлетворению.

— Насколько мне известно, множество молодых женщин в нашидни предпочитают не иметь детей. Им больше по вкусу заботиться о себе и делатькарьеру. Будь осторожен, не нарвись на такую.

Коул намеренно проигнорировал этот совет, продолжая писать.

— И смотри не свяжись с какой-нибудь охотницей засостоянием, которая польстится на твои деньги. Коул уже не мог сдерживаться: