С неохотой он слез с трона:

– Ладно, это шутка. Вот наказ великого князя: Владимируотбыть в Киев, там ему найдется работа. А терем и все здесь передать княжескомупосаднику… которым Ярополк назначил меня!

В молчании Владимир смотрел в смеющиеся глаза своего врага.Слышно было, как во дворе фыркали кони, высоко в небе громко прокричала ворона.А в палате было тихо, как в могиле.

– Найдет работу, – повторил Владимир тихо, но вэтой тиши услышали все. – Да, я покорился бы воле брата, если бы онобъединил силы Руси, повел бы на брань супротив врагов… Я стал бы у неготысяцким, сотником, десятником… Даже пешим ратником пошел бы за Русь, за землинаши! Я с гордостью шел бы под его знаменами, если бы он… шел дорогой отца!

Его слушали внимательно как свои, так и Варяжко. Юный князьновгородский говорил взволнованно, чистым ясным голосом, глаза блестели, а рукиприжимал к сердцу.

– Но… – продолжил он другим голосом, – брат мойпроводит время в прелюбодеяниях и разгулах. Он позорно замирился с печенегами,убившими нашего отца, великого Святослава!.. Хуже того, он отдал им исконнорусские земли по Днепру, в самом сердце земли Русской!.. Можно ли такоетерпеть? Но Ярополк не только терпит, но и принимает послов ромейских, чтонатравили печенегов на войско отца нашего, что уплатили златом за убийствокнязя Святослава!.. Он пьет и прелюбодействует, что приличествует только рабу,попавшему на волю. Это недостойно князя. Потому я признаю его великим княземвсей Руси… но не принимаю единственным князем!

Варяжко напрягся, пальцы стиснули рукоять меча. Владимирзакончил:

– Я не ищу брани с братом. Я буду исправно присылатьему дань, как платил прежде великому князю Святославу. Буду давать ему людей ввойско, строить для него корабли, посылать для него обозы. Он – великий князьРуси, я – малый князь Новгорода. На том и передай.

Варяжко смотрел в упор. Глаза метали молнии.

– Ты знаешь, что отныне ты, подлый раб, преступник инадлежишь наказанию?

Среди бояр послышался грозный ропот. Посланец великого князяв который раз оскорбляет их князя. А кем тогда считает их, вольных новгородцев,если подлый раб у них князем?

– Так и передай, – повторил Владимир. – А зато, что ты вел себя недостойно послу, а как драчливый пес аль петух, то и честьтебе будет оказана как петуху… В смолу его! А затем в пух и перья!

Варяжко выхватил меч. Он был так страшен, что к нему неосмелились приблизиться. Выругавшись страшно, он бросился из палаты. Это былаего ошибка: предусмотрительный Тавр велел захватить веревки, одну успелипротянуть поперек. Варяжко зацепился, грохнулся с разбегу всем громадным телом.Терем содрогнулся от удара.

Тут же угостили обухом по голове, скрутили руки и ноги,потащили во двор. Там, под гогот мужиков и смешки девок, его раздели догола,щедро вымазали горячей смолой, затем вываляли в перьях. Кипящая смола накрепкоприварилась к телу, отодрать можно только с мясом, а теперь еще и перьяоблепили так, что грозный воевода в самом деле походил на огромного петуха.

С веселыми воплями, радуясь неожиданному развлечению,молодые мужики, накрепко связав воеводе руки за спиной, посадили на две толстыежерди, связали ноги и вытащили на мороз.

– Кукарекни, воевода!

– Ты в перьях, тебе тепло…

– Слушай, а петухом тебе краше!

– А кур топтать могешь?

День был на редкость ясный, солнечный. На улице поднялсявеселый крик, народ сбегался навстречу, хохотал, тыкал пальцами. В Варяжкополетели снежки, сосульки. Когда он зарычал и попытался вырваться, егошарахнули палицей. К тому же по бокам бежали гридни, острые копья смотрели впокрытые перьями бока. Кое-где перья уже закрасило кровью. И Варяжко видел побыстро звереющим лицам, что им только дай повод, чтобы заточенное острие вошлопоглубже и достало сердце.

Он молчал, люто скрипел зубами. Перья лезли и в рот, смолоймазали густо, лицо тоже было покрыто перьями так плотно, что узнать его было бытрудно. Горланы бежали впереди, орали:

– Воеводу Ярополка прут!.. Умора!

– Гляньте на Варяжко! Бросил воеводство, к нам петухомидет!

– Оборотня пымали!.. Оборотня пымали!

– Кто купит петушка на палочке?

Распевая непристойные песни, его понесли через весь город.Парни и девки швыряли комья снега, легкий ветерок румянил им щеки. Снег подсапожками скрипел весело. Варяжко сперва не ощущал холода, толстый слой перьевукрывал даже от ветра, затем мороз пробрался под кожу, застудил тело. Яростьвыветрилась с холодом, он чувствовал только тупое оцепенение.

– Я расплачусь, – прошептал он твердыми, какдеревяшки, губами. – На палю всех… За ребра на крюки вдоль всей городскойстены… А из этого… что князем себя… кишки буду вытаскивать медленно-медленно…

Он начал представлять, каким изощренным мукам подвергнетсвоего врага, сердце застучало чаще. Он ощутил, что кровь начала разогреваться,будто он уже стоит возле багровых углей, где раскаляются крючья, щипцы, прутья,иглы…

И только эти горячечные мысли не дали ему замерзнуть, ибораззадорившиеся новгородцы таскали его по всем улицам, сменяя плечи, до самоговечера.

Владимир поклонился боярам, поблагодарил за поддержку, хотяте за весь спор с посланцем Ярополка молчали и только сопели, затем сослался нанеотложные дела, кивнул Тавру.

Оставив главную палату, они уединились в небольшой комнаткеВладимира. Там было тесно от книг и карт, сильно пахло кавой, но для тайныхпереговоров место было как никуда лучше.

– Ну, что скажешь?

– Ты говорил хорошо, – одобрил Тавр. – Менячуть слеза не прошибла!.. Еще чуть, сам бы поверил, что ты такой.

– Политика, – отмахнулся Владимир. – Я этослово услышал в Царьграде. Оно значит много! Видел, как бояре переменились?

– Да, сперва были на его стороне, – призналсяТавр. – Меня холодный пот прошиб. Я уже чувствовал острый крюк подребрами… Но ты озлобил Ярополка!.. Думаешь, сойдет с рук?

– Я озлобил его еще в детстве, – ответил Владимирс горечью. – Что бы я ни ответил Варяжко, в Киеве меня бы все равноскарали на горло. А так я хоть часть бояр привлек на свою сторону дерзостью даудалью. Семь бед – один ответ!

– Тебе не тягаться с Ярополком, – осторожнонапомнил Тавр. – При нем все великокняжеское войско! Там и печенеги,верные псы Ярополка. И деньги ромеев. И подвластные племена. Он прихлопнет весьНовгород, как муху, и не заметит того!

Владимир покачал головой:

– Зимой не воюют, а весной долго ждать, пока дорогиподсохнут. К тому же придется мосты мостить, гати класть, иначе войску в нашболотистый край не пройти. А мы к тому времени что-то да придумаем.