Я перегнулся через стену, пытаясь заглянуть в клетку. Тамбыло темно. Кто-то постучал по клетке железным прутом. Внутри точно взорвалосьчто-то. Бык шумел, всаживая рога направо и налево в деревянные доски клетки.Потом я увидел темную морду и тень от рогов, и, стуча копытами по гулкимдоскам, бык ринулся в корраль, заскользил передними ногами по соломе,остановился, дрожа всем телом, со вздувшимися горбом шейными мышцами, и, задравголову, оглядел толпу на каменных стенах. Оба вола попятились к стене, опустивголову, не спуская глаз с быка.

Бык увидел волов и кинулся на них. Один из загонщиков,стоявший за кормушкой, громко крикнул, хлопая шляпой по деревянным доскам, ибык, забыв о волах, повернул, подобрался, подскочил к кормушке и сталбыстро-быстро бодаться правым рогом, стараясь всадить его в загонщика.

— Господи, как он хорош! — сказала Брет.

Бык стоял как раз под нами.

— Посмотрите, как он умеет пользоваться рогами, — сказал я.— У него левый и правый удар, как у боксера.

— Неужели?

— Посмотрите.

— Не могу уследить.

— Подождите. Сейчас выпустят другого.

В воротах уже стояла вторая клетка. В дальнем углу корралязагонщик отвлекал внимание быка, прячась за дощатую загородку, и, пока быксмотрел в его сторону, ворота открыли, и второй бык ворвался в корраль.

Он кинулся прямо на волов, и два загонщика выбежали из-задосок и стали громко кричать, стараясь перехватить его. Они кричали: «А-а! А-а!Торо!» — и размахивали руками, но бык не повернул; волы стали боком, чтобыпринять удар, и бык всадил рога в одного из них.

— Отвернитесь, — сказал я Брет.

Но она смотрела на быка как зачарованная.

— Вот и отлично, — сказал я, — если вам не противно.

— Я видела, — сказала она. — Я видела, как он ударил сначалалевым, потом правым рогом.

— Молодец!

Вол как упал, так и остался лежать, вытянув шею, отвернувголову. Внезапно бык оставил его и ринулся к другому волу, который все времястоял в дальнем углу корраля, крутя головой и следя за быком. Вол неуклюжепобежал, бык нагнал его, легонько толкнул в бок, отвернулся и свирепо, совздувшимся загривком, посмотрел на усеявших стены людей. Вол подошел к нему исделал вид, что хочет обнюхать его, и бык несколько раз небрежно боднул вола.Потом бык обнюхал вола, и они вместе рысцой побежали к первому быку.

Когда следующий бык вышел из клетки, все трое — оба быка ивол — стояли вместе, сдвинув головы, выставив рога против вновь прибывшего. Внесколько минут вол подружился с быком, успокоил его и присоединил к стаду.Когда выгрузили последних двух быков, все стадо собралось в одном месте.

Вол, которого сшиб первый бык, поднялся на ноги и стал,опираясь о каменную стену. Быки не подходили к нему, и он не пыталсяприсоединиться к стаду.

Мы слезли со стены вместе с толпой и еще раз взглянули набыков через отверстия в стене корраля. Теперь все они стояли смирно, опустивголовы. Выйдя за ворота, мы взяли экипаж и поехали в кафе. Майкл и Билл пришличерез полчаса после нас. По дороге они несколько раз заходили выпить.

Мы все сидели за столиком в кафе.

— Удивительно все-таки, — сказала Брет.

— А последние быки так же хороши для боя, как первые? —спросил Роберт Кон. — Они, мне кажется, слишком быстро успокоились.

— Они все друг друга знают, — сказал я. — Они страшны тольков одиночку или по двое, по трое.

— То есть как это только? — сказал Билл. — По-моему, онивсегда достаточно страшные.

— Бык испытывает желание убить, только когда он один.Конечно, если бы ты вошел к ним, ты тем самым, вероятно, отделил бы одного изних от стада, и тогда он был бы опасен.

— Это слишком сложно для меня, — сказал Билл. — Пожалуйста,Майкл, никогда не отделяйте меня от стада.

— Знаете, — сказал Майкл, — это все-таки изумительные быки.Вы видели, какие у них рога?

— Еще бы, — сказала Брет. — Я раньше понятия не имела, какиеони.

— А вы видели, как он забодал вола? — спросил Майкл. —Замечательно!

— Невесело быть волом, — сказал Роберт Кон.

— Вы так думаете? — сказал Майкл. — А мне кажется, что вампонравилось бы быть волом.

— Что вы хотите сказать, Майкл?

— У них очень покойная жизнь. Они всегда молчат и трутсявозле быков.

Всем стало неловко. Билл засмеялся. Роберт Кон обиделся.Майкл продолжал болтать:

— По-моему, вам понравилось бы. Могли бы спокойно молчать.Послушайте, Роберт, скажите хоть слово, нельзя же просто сидеть и молчать.

— Я говорил, Майкл. Разве вы не помните? Я сказал о волах.

— Ну скажите еще что-нибудь. Скажите что-нибудь смешное. Выже видите, нам всем очень весело.

— Перестань, Майкл. Ты пьян, — сказала Брет.

— Нет, я не пьян. Я говорю серьезно. Я желал бы знать, долгоеще Роберт Кон будет, как эти волы, тереться возле Брет?

— Замолчи, Майкл! Покажи, что ты хорошо воспитан.

— К черту воспитание! Кто вообще хорошо воспитан, кромебыков? А правда, быки чудесные? Понравились они вам, Билл? Отчего вы молчите,Роберт? Что вы сидите здесь с похоронной физиономией? Предположим, что Бретспуталась с вами. Ну и что ж? Она путалась со многими, почище вас.

— Замолчите, — сказал Кон. Он встал из-за стола. —Замолчите, Майкл.

— Пожалуйста, не становитесь в позицию, как будто высобираетесь ударить меня. Не испугаете. Скажите мне, Роберт, какого черта вытаскаетесь за Брет, как несчастный вол какой-то? Разве вы не видите, что вылишний? Я всегда знаю, когда я лишний. Почему же вы не знаете, когда вы лишний?Вы приехали в Сан-Себастьян, где никто вас не ждал, и таскаетесь за Брет, какнесчастный вол какой-то. По-вашему, это хорошо?

— Замолчите. Вы пьяны.

— Может быть, я и пьян. А вы почему не пьяны? Почему выникогда не напиваетесь? Не очень-то вам весело было в Сан-Себастьяне. Никто изнаших знакомых не приглашал вас к себе. И что же, они не правы, по-вашему?Скажите. Я даже сам просил их. Но они не захотели. Так что же, не правы они,по-вашему? Скажите. Ну отвечайте же. Правы они или нет?

— Отстаньте, Майкл.

— По-моему, они правы. А по-вашему, не правы? Что вытаскаетесь за Брет? Что у вас за манеры? Как вы думаете, каково это мне?