«Верить или не верить?» — подумала я и хотела задать ещевопрос, но тут Фаина опасно взорвалась:

— Мархалева, мать твою! Уйдешь ты или нет? Дай мне работать!

Я убрала руки с косяка, дверь мгновенно захлопнулась.

Я не заметила, как пролетела от клиники Фаины до дома Алисы— так занята была своими мыслями.

«Что же это получается? — гадала я. — Нюрка знает обанонимке, и она же была в Мексике. Если верить словам Фаины, а им чаще всегоможно верить, особенно если дело не касается лично ее, то Нюрка просто невылазит из Мексики».

Из этого можно было сделать два вывода. Первый: Нюрка знаетоб анонимке потому, что сама ее написала. Герман загулял, Нюрка как-то прозналаи подружке сообщила. Все очень просто.

Второй вывод сложней: Нюрка в Мексике встречается сГерманом, в страстном порыве они решают соединить свои тела и судьбы. Герман,как большинство мужчин, нерешителен, впадает в сомнения, рассказывает Нюрке проанонимки и попытки Алисы покончить с собой. Он опасается, что эти попытки могутповториться, не хочет перегружать свою совесть и тянет с разводом. Нюрка, желаяпоскорей избавиться от соперницы, потихонечку травит Алиску.

«Второй вывод более похож на правду, — думала я. — И красотаНюрки, и ее поездки в Мексику, и то, что она знает про анонимку, — все в пользувторого вывода, но… Но почему тогда Нюрка сказала, что Фаина целый год ходиласчастливая? Если это ее личные наблюдения, то выходит, что анонимку послала онасама. Но, почему бросает тень на Фаину? Из женской вредности?»

Приехав к Алисе, я вытолкала из холла диверсантку Марго итут же вывалила всю полученную информацию. Когда Алиса узнала, что Нюрка была вМексике, она вознегодовала.

— Что такое? — закричала она. — Почему надо было от меня этоскрывать? Нюрка хвастается, даже если съездит в Москву, а тут такие тайны,такие тайны!

— Тайны эти в пользу второго варианта, — прокомментировалая.

— А что у нас во втором варианте? — спросила Алиса.

Ясное дело: столько информации ей просто не переварить,пусть радуется, что я у нее имеюсь.

— Во втором варианте Нюрка любовница Германа, — напомнила я.— Но в этом варианте появились вопросы. Если Герман рассказал Нюрке проанонимки, то почему она говорит лишь об одной? И если про анонимки она узналатолько сейчас и от Германа, то почему делится собственными впечатлениями? Делодавнее, откуда она знает, в каком настроении в тот период ходила Фаина?

К моему удивлению, Алиса рассмеялась.

— Это не вопросы, — проговорила она, — это уже ответы.Теперь я убеждена, что травит меня Нюрка. Вот если бы она сказала: «Анонимки»,— тогда бы я задумалась, а теперь нет. Теперь знаю точно: Герман рассказал ей,а он знал лишь про одну анонимку.

Я была потрясена:

— Ты не сказала ему о второй?

— Почему, сказала и даже показала, только он не поверил мне.У него прекрасная зрительная память, а текст второй анонимки был точь-в-точьскопирован с первой и также набран буквами из газетных заголовков. Увидеввторую анонимку, Герман рассмеялся и сказал, что это та же, которую я ему ужепоказывала. Помнится, он даже обиделся на меня. Получалось так, что он ипризнался, и повинился, а я бессмысленно колю ему глаза. Он подумал, что измести, из мести.

Дело прошлое, а меня пробрало. Передать не могу, какразозлилась. Ничто так не бесит, как мужская наглость: сам же жене изменял, самже еще и обиделся, когда заподозрил, что ему колют глаза. Да это женскоенеотъемлемое право — колоть мужчинам глаза, когда они того заслуживают.

— Алиса! — возмутилась я. — Ты что, не могла показать этомунаглецу вторую анонимку? Пускай бы на обе полюбовался, пускай увидел бы, чтоони близнецы, близнецы.

— В том-то и дело. Соня, что первую анонимку я найти немогла, а потом уже, когда нашла, поезд ушел — мы с Германом помирились и зажилидуша в душу. Не ворошить же старое. Так он с уверенностью, что анонимка одна, иживет, и живет.

— Это и в самом деле все круто меняет! — воскликнула я. —Раз Герман знает про одну анонимку, тогда, выходит, Нюрка травит тебя!

— Увы, да, — смахивая слезу, согласилась Алиса. — А я так еелюблю-ю.

— Ничего, я тоже люблю Юльку, но это не мешает мне еененавидеть. Хорошую идею Нюрка подала, надо бы и мне отравить Юльку, вот толькокак?

— Ах, Соня, не говори глупостей, — рассердилась Алиса. —Если ты и способна кого отравить, так только своим ядовитым языком.

Признаться, я не ожидала.

— Вот это да! Что за новость? Аля, ты осуждаешь меня?

— Ни в коем случае, просто глупости слушать не хочу. Лучшескажи, как быть с Нюркой?

Я тут же задумалась — мне всегда это давалось легко.

— Алиска, с Нюркой остался один вопрос, — напомнила я. — Какона может помнить настроение Фани в тот год, когда ты получила анонимку?Времени-то прошло много.

— Да нет никаких вопросов. Если она сказала, что Фаня ходиласчастливая целый год, значит, сопоставила время и вспомнила. Год не месяц,легко сопоставить.

Меня это не убедило.

— Ты можешь вспомнить, какая ходила Фаня в тот год, когда тыполучила первую анонимку? — поинтересовалась я.

Алиса отрицательно покачала головой.

— Но это ничего не доказывает и ничего не опровергает, —сказала она. — Я не помню, у меня была тогда не жизнь, а кошмар, а Нюркапомнит. Связала это событие с каким-то своим и запомнила. Такое возможно, это ятебе как психолог говорю.

Когда Алиска пытается казаться умней меня, это невыносимо. Явзбесилась:

— Что у вас с Розой за привычка? Она всю жизнь как гинекологговорит, ты — как психолог. Глупое объяснение. Наверняка Нюрка не помнит —ходила Фаина счастливая или не ходила. Брякнула сгоряча, чтобы бросить на Фанютень, потому что страшно была на нее зла. Еще бы, покусились на ее фигуру!

— И такое возможно, — согласилась Алиса. — И все же мнегрустно, что это именно Нюра затеяла с Германом роман. Соня, а может, не она?

В глазах Алисы было столько надежды, что мне стало обидно,ишь, как за Нюрку свою переживает.

— Она-она, — заверила я. — Кстати, что там было в анонимках?Ты помнишь текст? Алиса задумалась:

— Нет, не помню. Да я их сейчас покажу. Они в моем сейфе, вмастерской.

Мы немедля поднялись в мастерскую. Пока Алиса перебиралабумаги, я, меряя бескрайнюю комнату шагами, строила логические цепи, с помощьюкоторых Нюрка должна была угодить в мои сети. Строила, строила, да такувлеклась, что не заметила картин, стоящих изображением к стене, зацепила одну,остальные поехали за ней, я попыталась их остановить, но не удержала изакричала: