– Чего сигналишь? – Из будочки выглянул бородатыймужик с антикварной берданкой. – Будешь хулиганить – я милицию вызову… илипросто дробью по колесам шарахну!

– Успокойся, дед! Я и есть милиция! – И Николайпомахал в воздухе своим удостоверением.

Дед проворчал еще что-то невразумительное, но все же открылжелезные ворота.

За стеной благоухали роскошные цветники, в которыхкопошились молчаливые люди в больничных пижамах.

Николай заметил человека в белом медицинском халате иподошел к нему, чтобы узнать, где найти больничное руководство.

– Я вас сейчас провожу к главному врачу, –пообещал ему молодой медик. – Сейчас только попрошу Алевтину Васильевнуприглядеть за шизофрениками…

– За кем? – удивленно переспросил участковый.

– Да вот за этими шизофрениками. – Врач показал налюдей, бесшумно копошившихся среди цветов. – Наш главный врач практикуетдля лечения психических расстройств метод так называемой избирательнойтрудотерапии. К примеру, шизофреники, поскольку им свойственна аккуратность идотошность, ухаживают за цветами, параноики, у которых чрезвычайно богатоевоображение, расписывают красками больничные помещения…

У Николая в голове всплыла популярная некогда песенка опсихиатрической больнице, где шизофреники вяжут веники, параноики рисуютнолики, ну а те, кто просто нервные, те спокойным сном спят, наверное…Очевидно, главный врач этого заведения придерживался такой же системы лечения.

– Буйных больных мы используем на работах, требующихбольшой физической силы… – бойко вещал молодой доктор.

– Маньяков, например? – заинтересовался Николай.

– Маньяк – это неправильное, непрофессиональноеопределение. Если вы имеете в виду больных, страдающих маниакально-депрессивнымпсихозом, то мы их на стадии мании вообще выписываем, а госпитализируем толькона стадии глубокой депрессии, когда они склонны к суициду.

– Я имею в виду серийных убийц!

– Нет, таких пациентов у нас, к счастью, не имеется!Таких содержат в местах заключения или в тюремных больницах…

За таким приятным разговором Николая проводили в кабинетглавного врача, где он без предисловий задал вопрос о местонахождении больногоКалниньша.

– Трудный случай, – проговорил высокий худощавыйврач, сняв очки в тонкой золотистой оправе и протирая их кусочком замши. –Этот Калниньш – очень скрытный больной. Плохо идет на контакт. Ловко имитируетвыздоровление. Мы его дважды выписывали, поверив в полное выздоровление. И чтовы думаете, через два-три дня приходилось снова госпитализировать. Проявлениенеуправляемой агрессии, нападение на близких… теперь вот совершил побег. Этовообще редчайший случай в истории нашей больницы. Первый и, надеюсь, последнийслучай! От нас не убегают! Охрана у нас замечательно организована. Да и зачем?Больным у нас нравится! Вы же видели наших шизофреников? Они просто счастливы!Им так нравится заниматься цветами! Даже после полного выздоровления не хотятот нас уходить! Буквально силой выписываем! А мы вам еще параноиков покажем…

– Нет, спасибо! – испуганно отозвалсяучастковый. – Как-нибудь в другой раз… вы мне лучше скажите, этот больной,Калниньш, он, по вашему мнению, способен совершить убийство?

– Хороший вопрос! – Врач снова надел очки,аккуратно поправил их и пристально взглянул на Николая. – Очень хорошийвопрос! А вы знаете, мне кажется, способен. Эта его скрытность… знаете, какговорят – в тихом омуте черти водятся… и еще какие черти! Тем более он ужепроявлял болезненную агрессию по отношению к близким…

– Вот как, значит! – Николай машинально поправилкобуру с табельным оружием. – А скажите мне, доктор, когда конкретнопропал этот ваш больной Калниньш?

Врач поднял глаза к потолку, пожевал губами, затем открылсвой ежедневник.

– Так… мне сообщили о его отсутствии три дня назад,перед самым отбоем…

– Три дня?! – Николай еще большевзволновался. – Три дня… Значит, он мог…

– Мог – что? – осведомился врач.

– Да нет, это я так… свои мысли… большое вам спасибо,доктор! Вы мне очень помогли!

– Не за что! Может быть, вам все же показать нашихпараноиков и буйнопомешанных? Вы ведь их еще не видели! Уверяю вас,поучительнейшее зрелище!

– Нет, спасибо! – Николай попятился. – Делмного… мне теперь этого Калниньша ловить…

– Ну что ж, успехов! – И врач снова принялсяпротирать очки. – Антон Антонович вас проводит…

– Спасибо, я сам дойду! – поблагодарил НиколайИванович. – Я дорогу хорошо запомнил!

«Неужели он? – думал участковый, проходя больничнымкоридором. – Вроде все сходится… врач сказал, что к насилию этот Калниньшспособен… на собственных родных нападал… и сбежал три дня назад, так что вполнемог совершить оба убийства… надо объявлять его во всероссийский розыск!Конечно, начальство этого не любит, но тут случай серьезный, уже семь убийств унего на счету…»

Глубоко погрузившись в раздумья, Николай Иванович быстро шелпо длинному полутемному коридору, как вдруг дверь справа от него приоткрылась,из-за этой двери показалась бледная женская рука и поманила участкового.

Участковый Черенков был человек быстрый и решительный. Онумел моментально перестраиваться, когда этого требовали обстоятельства, идействовать в соответствии с ними.

Так и теперь – отбросив в сторону прежние раздумья, оншагнул навстречу неизвестности.

То есть вошел в приоткрытую дверь.

За этой дверью он увидел тоненькую, очень бледную молодуюженщину в белом халате с маленьким, каким-то бесцветным личиком, на которомвыделялись большие испуганные глаза, и красивыми золотистыми волосами,забранными под белую сестринскую косынку.

– Вы из милиции? – прошептала она, еще большебледнея.

– Ну, из милиции! – подтвердил Николай, синтересом ожидая продолжения.

– Так вот… это не он!

– Что – не он? – переспросил участковый. – Иглавное – кто не он? О ком вы говорите?

– Все! Все не он! – выпалила женщина, и на еебледных щеках выступили пятна лихорадочного румянца. – Валдис не могсовершить ничего плохого!

– Та-ак! – протянул Николай и огляделся. Онинаходились в какой-то служебной комнате – то ли смотровой, то ли процедурной,где из мебели имелись обитая дерматином кушетка и стеклянный шкаф смногочисленными коробочками и пузырьками. Николай сел на кушетку и жестомпредложил девушке сесть рядом.

Та испуганно подчинилась, хотя отодвинулась на самый дальнийконец кушетки.

– Та-ак! – повторил Николай, пристально глядя наперепуганную собеседницу. – Ну-ка, девушка, рассказывайте быстренько все,что вы знаете!