Ингрид сразу заметила преданность Лорейны. Приблизила к себе, позволила стать лучшей подругой. Или лучшей марионеткой? Лорейна подозревала: ради интересов королевства, ради своей власти Ингрид пожертвует любым. Хладнокровно. Без единой слезы. На каблучках переступив через хладный труп кого угодно. Даже «лучше подруги».

Лорейна почти ненавидела Ингрид. За то, как сильно ей восхищается. За то, как слаба перед ней. Скажи Ингрид прямо уступить Эля, Лорейна безропотно принесла бы им в спальню вино. Все, чтобы остаться среди роскоши и власти. Все для великой правительницы. Тьма ее подери.

– Да уж, хорошая партия, – с губ Лорейны сорвался истерический смешок.

Ингрид стала напротив. Темные глаза чуть прищурились. Внимательно, изучающе. Во взгляде мелькнуло почти волнение.

– Что случилось, Лорейна? Он поднял на тебя руку? – Ингрид отвела кончиками пальцев прядь с лица Лорейны. – Изменил?

– Да пусть бы переспал хоть со всем борделем по очереди! – вспылила та. – Он отнял мою силу, мою магию! Всю до капли! Дерек всегда был одержим темными заклятьями! Поначалу мне это даже нравилось… Идея абсолютного могущества, невероятной власти… Он так сладко пел о том, что мы сможем отнимать силу у других демонов. И так увеличивать свою. А потом я просто очнулась в ритуальном круге! И поняла, что силы больше нет… он забрал себе все! Я даже свечу зажечь не могу!

По щекам Лорейны хлынули слезы. Иногда она пользовалась приемом «расплакаться», чтобы манипулировать бывшим мужем. Но еще никогда не рыдала так искренне. Лорейна закрыла лицо ладонями, стыдясь, что плачет перед королевой. Почти ненавидя себя за это.

– Такие заклятья и правда слишком темные. Я не могу судить его по закону. Разве что бросить в темницу без суда и следствия… – задумалась Ингрид.

Ее хладнокровный тон только спровоцировал новую истерику. Не выдержав, Лорейна бросилась на колени. Тонкие пальцы судорожно вцепились в платье Ингрид.

– Да плевать! Верни мне силу, умоляю! Хоть как-то! Должен же быть способ! Прошу, умоляю тебя, Ингрид! Я не могу остаться пустышкой до конца своих дней! Я все сделаю!

Лорейна прислонилась лбом к складкам платья, горько плача. Плечи задрожали от рыданий. Пальцы чуть смяли ткань.

Ингрид, казалось, и не обратила внимания. Она немного отстраненно погладила Лорейну по волосам, глядя куда-то в пустоту. Выражение лица стало предельно задумчивым, серьезным. Пальцы чуть поджались на светлых прядях, будто хищная кошка выпустила когти.

– На самом деле есть один способ, – по губам скользнула нехорошая улыбка.

Лорейна медленно подняла голову. В глазах Ингрид блеснул знакомый жестокий огонек. Особое предвкушение. Даже кончик языка скользнул по губам, как у зверя, почуявшего добычу.

Лорейна быстро провела ладонями по лицу, стирая слезы, и поднялась на ноги.

– Есть особый алтарь в горах, – Ингрид достала книгу с полки, раскрывая на нужных страницах и показывая рисунок. – Он может вернуть демоническую силу. Но ты взамен должна будешь в полнолуние принести там жертву. Сердце ангела.

– Сердце ангела? – Лорейна чуть отшатнулась.

– Да. И это не образное выражение, – уверенно кивнула Ингрид. – Ты должна будешь убить ее лично.

– Ее?

– Ангел должен быть того же пола, что и демон, проводящий ритуал. Так что тебе придется найти девушку. У меня только пленники-мужчины, – она чуть хищно улыбнулась. – Но тебе повезло. Недавно во дворец пыталась пробраться девчонка-ангел. Стражники – идиоты! – ее упустили…

– Но она ведь могла уже улететь! – испуганно воскликнула Лорейна. – Хоть к границе Драконьих земель!

Ингрид пожала плечами.

– Или наоборот попытаться затеряться в толпе, в столице. К тому же, она пыталась украсть черные розы. Может, где-то есть еще белокрылые… скажем, раненные или серьезно больные. В любом случае, Лорейна, это твой шанс. Единственный, – с нажимом подчеркнула она. – Оставайся во дворце, в гостевых покоях, и начинай поиски. Я не хочу, чтобы в моем городе жила хоть одна белокрылая тварь.

С тех пор, как в замок принесли письмо с приглашением, я не находила себе места. Алисия, которая все время крутилась рядом, наивно думала, что я волнуюсь из-за бала.

– Это же будет настоящий маскарад! – она кружилась на месте, раскинув руки. – Во дворце королевы! Все будут в красивых нарядах и в масках! Вот увидишь, тебе обязательно понравится! Жаль, что детям туда нельзя!

Я вздыхала и гладила ее по волосам. Ведь волновалась не из-за бала. А потому, что нас пригласили вдвоем. С Элем.

«Может, бал что-то изменит? Отвлечемся, развеемся и… и он заново влюбится в меня?» – робко надеялась я, хотя все внутренние демоны и тараканы, объединившись, вопили, что их хозяйка – наивная дура.

И вот настал долгожданный вечер. На мне засверкало золотистое платье с легчайшими полотнами ткани за спиной. Они струились до самого пола. Это напоминало крылья. На лице лежала изящная маска из золотого кружева. Я покружилась перед зеркалом, а потом поправила волосы, завитые в легкие локоны.

– Я ведь понравлюсь ему? – тихонько шепнула я, смотрясь в зеркало.

Оно ожидаемо промолчало. А в комнату постучался слуга, сказав, что карета подана.

«Эль не зашел за мной», – как осколочком, царапнуло сердце.

Вздохнув, я спустилась. Эль уже ждал в карете. На его лице была простая черная маска, подчеркивающая бледность кожи и темную синеву глаз. Он смерил меня холодным взглядом, после отворачиваясь к окну и поправляя шторку. Похоже, вечерняя пустыня и скалы – куда интереснее собственной жены!

Я надулась, скрещивая руки на груди. И отвернулась к другому окну. Черная гладь песка и силуэты гор быстро начали убаюкивать. Я встряхнулась, пока не приложилась виском о стенку кареты. Мой взгляд осторожно, из-под ресниц, скользнул к Элю. Такому безразличному и отстраненному, что сжималось сердце.

Страшно сказать… но я почти ненавидела его сейчас. Любила и ненавидела за то, что продолжаю любить. За то, что люблю, когда он бросает ледяные взгляды, отворачивается, замыкается в себе. Когда отталкивает и обдает холодом. Ненавидела за то, что он мог бы орать или убивать меня всеми средневековыми пытками, а я улыбалась бы нежно-нежно, как идиотка. Слишком влюбленная для инстинкта самосохранения.

Словно пытаясь спасти саму себя, я накручивала, вспоминала все плохое об Эле. Как он одежду мою сжег, вот! И отругал за кольцо-артефакт, хотя я хотела, как лучше! И… и на служанку за завтраком гаркнул, изверг! Неважно, что криворукая дуреха разбила сервиз тончайшей работы… но гаркнул же! Психованный эгоист без стыда и совести! Почти социопат, вот, раз любить не умеет!

«А может, еще и маньяк? – ехидно предложил мой внутренний голосок. – Сексуальный? Разошлась ты, Руточка».