Душу опалило восторгом, потому что нынешняя согласная улыбка предназначалась уже ему, а из головы выветрились все собранные доводы за то, что им лучше вообще не встречаться. Энтони тут же зарекся говорить за столом лишнее и примерно молчал половину обеда, ограничиваясь лишь положенными по этикету фразами. К счастью, наперебой делящиеся самыми разными историями Эмили и Джозеф не давали повиснуть в столовой угнетающей тишине, однако пару раз Энтони все же перехватывал недоуменный взгляд Элизабет, когда предельно односложно отвечал на эмоциональные вопросы юных друзей. А вот остаться столь же безучастным к ее вопросу не сумел.

— Простите, если мой интерес покажется вам неуместным, но доктор Харви поделился со мной своим желанием обратиться к вам за помощью, и я не могу не спросить, согласились ли вы его защищать.

— Вне всякого сомнения, — улыбнулся Энтони, наконец загнав бессмысленную ревность на задворки сознания. Мистер Харви общался с Элизабет куда как больше него, и, если он женился на другой женщине, вряд ли Энтони стоило опасаться их неожиданно вспыхнувшего друг к другу интереса. Но то, что говорил разум, никак не желало осознавать сердце. Оно слишком истосковалось по Элизабет. И слишком желало ее взаимности вопреки всем непреодолимым препятствиям. — Завтра навещу миссис Доусон, познакомлюсь с этой решительной дамой. Лишь бы состояние Ребекки позволило мне отлучиться на целый день.

— Вы же не собираетесь идти туда пешком? — озадаченно уточнила Элизабет. — До ее поместья больше десяти миль, а еще дорога обратно…

Ее забота воодушевила лучше самой трудной победы.

— Доктор Харви обещал мне ради такого дела одолжить свою лошадь, — поспешил успокоить ее Энтони. — Вы скажете, что мне давно пора обзавестись своей, и будете совершенно правы…

— Где бы ты в Лондоне ее держал? — огрызнулся Джозеф, почему-то решивший, что старший товарищ нуждается в его защите. — Да и вообще там проще взять кэб: они всегда под рукой!

— Однако у нас, в Кроукомбе, лошадь просто необходима! — заявила Эмили. — Тут вы кэба будете ждать до старости, да так и не дождетесь.

— Еще бы, такое захолустье! Два десятка пряничных домиков, а из развлечений

— одна гроза! — фыркнул Джозеф, однако перед нахмуренными бровями младшей мисс Уивер тут же спасовал, осекся.

— Мало тебе было развлечений в Глостере! — сердито напомнила Эмили, как будто несла за Джозефа ответственность. И тот, до сих пор в штыки встречающий любое напоминание о его оплошности, неожиданно прыснул и уткнулся в тарелку. Энтони ждал от него еще какого-нибудь выпада, но того не последовало.

— Если вас не затруднит, загляните завтра поначалу в Ноблхос, — словно бы в ответ на какие-то свои мысли задумчиво сказала Элизабет. — Я понимаю, что это не по дороге, но папа будет вам очень признателен.

Получить хоть какое-то пояснение к ее словам Энтони не удалось. Мисс Уивер пообедала весьма быстро и, откланявшись, снова поднялась к Ребекке. А Энтони, не зная, чем себя занять, отправился в библиотеку.

Вслед за ним туда же проскользнула Эмили. Охнула и ошеломленно огляделась.

— Ох, мистер Рид! — выдохнула она, рассматривая пустые, будто осиротевшие книжные шкафы. — А как же… так?..

Что он мог ей ответить? Что старший брат едва не уничтожил Кловерхилл, вынеся из него и продав почти все книги, картины, украшения и даже часть столового серебра, чтобы покрыть карточные долги? Так это было еще не самым страшным его преступлением. И юной мисс Уивер явно не стоило о них слышать.

— Признайтесь, что не верили, когда я говорил о привидениях, — улыбнулся Энтони. — А между тем, как видите, пока в доме никто не жил, они здесь знатно похозяйничали.

Однако Эмили не поддалась на его шутливый тон.

— Вы разорены, мистер Рид? — очень серьезно спросила она. — Вы можете быть искренни со мной: я никому не скажу. Даже папе и Лиззи.

Ох уж ему эта девичья проницательность и жалостливость! Просто счастье, что Энтони мог в ответ не кривить душой.

— У меня достаточно средств, чтобы восстановить Кловерхилл, мисс Эмили, — мягко сказал он. — Поверьте, должность барристера позволяет зарабатывать весьма достойно. Другое дело — что я не уверен в необходимости таких усилий. Я привык обходиться малым, и квартира в Лондоне меня вполне устраивает.

— Это потому, что у вас нет семьи! — таким тоном, словно объясняла малому ребенку прописные истины, сообщила Эмили. — Но однажды вы женитесь, и вряд ли Лиззи понравится жить в грязной суетливой столице. Но даже если она окажется столь же неприхотлива, как вы, когда у вас появятся дети, вы пожалеете о своем решении отказаться от Кловерхилла. Только представьте, как плохо будет маленьким непоседам в Лондоне, где негде даже побегать, а уж о том, чтобы отпустить их на улицу одних, не может быть и речи. И каким счастьем может стать их жизнь в Кловерхилле, среди красот и свежести Квантокских холмов! Лиззи обожает Кроукомб, она ни за что не захочет покинуть его навсегда! А что сможете предложить ей вы, если окончательно загубите Кловерхилл? Вот о чем вы должны думать в первую очередь, а вовсе не о ваших привычках!

Из всего этого выговора Энтони уловил только одно.

— Почему вы решили, что мисс Элизабет станет моей женой? — кажется, слишком напряженным голосом, несмотря на все старания сохранить хладнокровие, спросил он. Эмили передернула плечами.

— Вы же к ней посватались! — недоуменно напомнила она. Энтони сжал кулаки: этого он объяснить тоже не мог.

— Но она пока не дала мне своего согласия, — глухо заметил он. Эмили вздохнула и покачала головой.

— И не даст, если вы будете так себя вести! — вынесла приговор она. — Почему из вас за столом слова нельзя было вытянуть? Сидели букой и даже не поухаживали за Лиззи! Я бы на ее месте точно почувствовала себя лишней! А сейчас? Почему вы не с ней? Мистер Рид, сам бог подарил вам этот шанс — и как вы им пользуетесь? Или вы не любите Лиззи и зачем-то решили посмеяться над нашей семьей? Если так, берегитесь: я не прощаю людей, причиняющих моим близким боль!

На искренность и отвечать требовалось искренне, и Энтони не имел права оскорбить подобную преданность лукавством.

— Я полюбил вашу сестру с первого взгляда, мисс Эмили, — хоть в этом он мог не солгать. — Так сильно, что решился попросить у мистера Уивера ее руки. Лишь потом я понял, как некрасиво поступил, не попытавшись сначала добиться ее взаимности и обидев тем самым до глубин души. Мне стыдно смотреть мисс Элизабет в глаза, и я уверен, что она никогда не сумеет простить мне этой дерзости и не захочет ответить на мои чувства.

Не самая лучшая из рассказанных им историй, однако Эмили с ее романтической душой впитала ее, как губка, поверила и прониклась сочувствием.

— Как жаль, что эти слова слышу я, а не Лиззи, — вздохнула младшая мисс Уивер и так выразительно посмотрела на Энтони, что он не удержался от шутливого вопроса: