– Мне продолжать?

Голос бабушки был спокоен. Словно она сказку рассказывала. Такую чудесную и прекрасную. Такую детскую и нежную, что становилось интересно, какой там конец. Жили долго и счастливо? Или как у большинства сказок…

«Нет, пошли в подвал, я согласен».

С радостным криком подскочила и встала рядом с бабулей в круг. Лучезарной улыбкой осветила присутствующих и бодро заявила:

– Прошу прощения, на этом разговор окончен. Бабуль, прошу сохранить историю о седьмом полисе в тайне. У меня тут сделка с Анимеем выгодная нарисовалась, я обменяла кое-что важное на эти сведения. Вернее, на сохранение их в тайне. Поддержишь?

Она посмотрела так внимательно, и мне показалось, что даже вздохнула с облегчением. Да, она, в отличие от чешуйчатого, свое слово сдержит. Что женщина и подтвердила:

– Да, я сохраню это в тайне.

Ой, что тут началось… Но я не была настроена слушать гам и недовольные возгласы. Попросила всех дождаться меня. Обещала рассказать, почему так вышло, и заодно предложила пригласить Монтесорри.

На этом и порешили. А я позвала Виту и предупредила, что нам предстоит небольшое путешествие. Думаю, моя девочка обрадуется ему. Ну и сомневаюсь, что Хоуп оставит нас без внимания. Как раз бабулю подвезет.

Мы с ней вышли из столовой под обозленные взгляды толпы. Преимущественно. Эмолиус вот ликовал, к примеру. Тим хотел пойти со мной, но я шепнула ему, что это ради Виты, и он все понял. Он у меня вообще на редкость понимающий.

Когда свернули по коридору вниз, к ангарам, Минерва-старшая не выдержала:

– А как ты себе это представляешь? Уверена, что он сдержит слово? Анимея хитрый и очень часто обманывает.

В этом я согласна, уже видела, какие фортеля он способен выкидывать. Но в этот раз сначала дело, а потом мое обещание. Негромко ответила:

– Если он хочет получить твое молчание, то сначала пусть выполнит мое требование. Вернет то, что по праву ему не принадлежит. А седьмой полис подождет. У меня оказалась куча дел в Солитдаре. Сначала поедем туда.

И те, кто со мной отправятся, очень сильно удивятся, что я сделаю сначала. Перед тем, как начну поиск убийцы.

У знакомой арки, что я распечатала в одно мгновение, нас уже ждали. И вот мы летим в самое сердце Академии к хрустальному изваянию. Вопреки сомнениям, все происходит быстро.

Вита садится возле его ног, а я бы лучше на голову забралась, чтоб наверняка. Потом из статуи к ней идет фиолетовый поток. И все такое. Пара минут, и моя девочка, встрепенувшись, смотрит на меня самыми счастливыми глазами на свете.

– Куда она ушла? Она что, действительно намерена остановить рассказ?

Коул Перей всегда ставил интересы службы на первое место. Его отец, Регнар, воспитал его таковым. Суровым и прямым, добивающимся всего того, что хочет.

Только на мягкой безродной Эве произошел непонятный сбой. Причем дважды. Даже мой псевдоотец был удивлен и со временем стал терпеть мать своих внуков.

Пожалуй, это был едва ли не единственный раз, когда Коул пошел против системы. А так вообще он не любитель нарушать правила. В этом Мими – его явный антипод.

– Я думаю, это хитрый ход, она сейчас вернется, получив желаемое, и тогда мы продолжим.

А вот от Эвы подобного заявления не ожидал. Потому как она-то всегда как раз оценивала поступки Мими более чем адекватно. Понимала девушку и принимала ее решения. Пыталась сгладить острые углы.

Но в этот раз что-то пошло не так. Я вглядывался в обеспокоенные голубые глаза и с удивлением отмечал, что они лихорадочно блестят. Я достаточно хорошо знал вери Овайо, чтобы утверждать: для нее вопрос седьмого полиса не просто политическое дело.

– Мы должны будем принять любое ее решение, но лично я бы тоже голосовал за седьмой полис. Все-таки эта информация очень важная, и пора уже явить полис миру.

Обернулся к Пассию. Странный отец Эвы всегда вызывал у меня смешанные чувства. Он являлся самым общительным затворником из всех, что я знал в своей жизни. И это при том, что как таинственный хозяин Музеониса – самого большого музея наездничества в мире – практически ни с кем не общался.

Но это было до того момента, когда на горизонте появилась его внезапная дочь. Глядя на него и Эву, в очередной раз поразился удивительному внешнему сходству. Эта парочка – поистине олицетворение преемственности!

– Вы не понимаете! Эта информация не для ваших ушей. Суть и миссия седьмого полиса – это тайна за семью печатями! Мы не имеем права ее разглашать. Блоки не ради развлечения придумали…

Эмолиус даже поднялся. Голоса в полупустой столовой разносились моментально. Эхом растворялись где-то в самых дальних углах. Работников и поваров здесь сейчас не было, но все равно стоило быть осторожнее.

– Давайте сбавим тон, мы сидим достаточно близко друг к другу, чтобы говорить спокойно, без крика. Не думаю, что при таких воплях тайна седьмого полиса таковой останется.

Я говорил грозно, но кажется, что им было все равно. Коул воскликнул:

– Не останется. И не должна остаться! Я должен знать, что там такого важного хранится!

Ему вторил Пассий, а Пассию – Эва. Эмолиус пытался перекричать всех, и лишь Сильвестр Академидис просто сидел, скрестив руки. Кажется, если бы не мы, то он изгрыз бы себе все ногти.

Махнув рукой на этот квартет любителей личной справедливости, подсел к нему и спросил:

– Почему не принимаете участие в этом базаре?

Он тяжело вздохнул и отправил мне едва ли не жалобный взгляд. С таким беспокойством смотрел в глаза, что я понял: ему вообще нет никакого дела до седьмого полиса. Он занят другим. Слова Сильвестра подтвердили это:

– Да мне плевать на эту заварушку. Я всего лишь хочу вернуть расположение любимой женщины и заслужить ее прощение. Хочу быть с ней, найти дочь и попросить у нее прощения. А до политических игр мне нет дела. И никогда не было.

Смотрел на третьего брата из необычной семейки и думал о том, что, не считая младшего, он, пожалуй, самый неамбициозный. Марк Музенидис возглавлял правление Ихтрамара, Пассий Музеонис – хозяин самого загадочного музея шести полисов, Аврелий Стадионис занимал должность грандтренера, а младший…

Не помню, как его звали, но и у него в Монстдаре было какое-то свое дело. Он был самым обычным работягой, на первый взгляд, но я уверен, что не все так просто.

Так вот Сильвестр явно уступал каждому. И как еще оказался ректором Академии?.. Хотя знаю, как: из-за любимой женщины. Кажется, он многое в этой жизни делал ради нее.

После гневной тирады мужчина отвернулся к выходу, а на меня налетел названный брат:

– Тим, ради всех святых правящих, повлияй на нее, сделай так, чтобы она дала нам узнать, или подержи, пока мы будем доставать эту информацию!