– Но ты…

– Да успокойся, никаких глупостей. Займусь текущими делами,чтобы не торчать здесь…

– А я придумала великолепный способ еще сильнее разжечьстрасти вокруг твоей головоломки, – похвасталась графиня. – Велюраспустить слух, что дворянин, решивший задачу, проведет со мной безумную ночь.

– А мне вы разрешите участвовать, дорогая? – оживился граф. –О какой головоломке идет речь?

Сварог глянул на него, фыркнул весело и пошел к двери.

К «Жене боцмана» он подъехал, чуть успокоенный прогулкой наполном галопе, но все еще был мрачнее тучи. Перек, поручив его коня конюшенномумальцу, повел Сварога на второй этаж, не задавая вопросов. Показал на дверь вконце коридора, под шестнадцатым номером, неуклюже поклонился и, прежде чемуйти, шепнул:

– Сегодня в пятом поселились какие-то шпики. Пожилой,представительный, и два молодых мордоворота на подхвате. Пожилой подошел кхозяйке и как ни в чем не бывало заявил, что ему позарез нужно поговорить сбароном Готаром…

– Ясно… Ты посматривай, – сказал Сварог и толкнулкулаком дверь шестнадцатого номера.

На массивной кровати лежал в одних коротких черных кальсонахкандидат в рекруты – лет сорока, с меланхоличным, обветренным солдатским лицоми короткими пышными усами, нечесанный не менее недели. На груди и плечах былвытатуирован синим распростерший крылья Симаргл. Такой тут был обычай –солдаты, моряки и странствующие торговцы накалывали на теле два-три изображениябога, в которого верили, чтобы обнаруженный труп могли похоронить посоответствующему ритуалу. Поперек шеи наколота синяя полоса шириной в палец, апониже огромные буквы РУБИТЬ ЗДЕСЬ – это уже были солдатские хохмочки. Усатый,не шевельнув и пальцем, уставился на Сварога так, словно пытался сообразить, нечудится ли ему после долгой гульбы.

Сварог придвинул ногой табурет, сел и не спеша осмотрелся.Рядом с кроватью на полу стояли все необходимые медикаменты – высоченный кувшинс черным харпедельским пивом, стеклянная банка, где в прозрачном рассолеплавали среди смородиновых листьев и стеблей укропа тугие аппетитные огурчики,и блюдо с копченой поросятиной, потому что нужно же когда-то и поесть. В одномуглу рядами и шеренгами, сомкнутым строем македонской фаланги теснилисьразномастные и разноцветные бутылки, немногим уступавшие фаланге в численности.В другом аккуратно стояла видавшая виды кираса с лежавшим на ней рокантоном, арядом аккуратно сложено все прочее: меч в потрепанных ножнах, боевой топор, двеседельные кобуры с пистолетами, связка метательных звездочек, нанизанных набечевку, как бублики, какие-то угловатые мешочки, кожаные свертки.

– Здорово, – сказал Сварог.

– Хур Симаргл[14], – проворчаллежавший. – Вы мне, часом, не мерещитесь?

– Нет.

– Докажите.

– Как? – спросил Сварог.

– Если вы настоящий, то должны знать что-то такое, чего я незнаю, – со знанием дела объяснил латро.

Сварог подумал, взял из угла виолон, покрытыйрастрескавшимся лаком, повозился со струнами и забренчал:

Вам жить, а мне – не очень,

тот близок поворот.

О, как он строг и точен,

незримого расчет.

Зверей стреляют разно,

есть каждому черед.

Весьма разнообразный,

но волка – круглый год.

Волк любит жить на воле,

но с волком скор расчет –

на льду, в лесу и в поле

бьют волка круглый год…

Незаметно он и сам увлекся, прогоняя дурное настроение:

Не плачь, о друг единый,

коль летом иль зимой

опять с тропы волчиной

услышишь голос мой…

– В жизни не слышал, – проворчал лежащий. –Душевная песенка. Вы, значит, и есть тот самый граф?

– Он, – сказал Сварог. – Откуда родом?

– Отсюда, из Гонеро. Из Гальмагеры. Это у харланскойграницы. Был гуртовщиком. Серебряная гильдия. А у хозяина была дочка. Он наскак-то застукал и полез в зубы…

– А ты – его?

– А я – его. Тогда он меня жердью. А я схватил топор, икак-то так пришлось по голове, с первого раза… Мясники – люди серьезные имстить умеют, не бегая по королевским судам. У него одних братьев четверо дадвое зятьев. Схватил документы, прыгнул на хозяйского коня – и помчал по жизни.Подался через границу, а в Харлане как раз стояли три роты Топоров…

– Потом?

– Харлан, Острова, Вольные Маноры, полдесятка войн,Сильвана. Три медали – харланская «Скрещенные топоры», гланское Железное Кольцои снольдерская «Дубовый лист». Есть орден от царя Гипербореи.

– Неплохо, – сказал Сварог. – Тетка Чари теберассказала про принцессу?

– Ага. Будем искать?

– Будем, – сказал Сварог. Выудил острием кинжалаприглянувшийся огурчик, стянул зубами с лезвия и с хрустом сжевал. –Найдем принцессу и поедем с ней в три королевства. Сущие пустяки, верно?

– Сущие пустяки, – согласился капрал. – Плата?

– Сам назначишь. В пределах разумного.

– Нечистая сила и черная магия попадутся?

– В немереном количестве.

– Тогда – пятнадцать желтяков в день. Я таких денег стою.Дворянство дадите, помимо золота?

– Чтобы потом приехать в золотом поясе в родные места и сфорсом проехать мимо кое-каких домишек?

– Именно.

– Дам, – сказал Сварог.

– По рукам. К завтрашнему дню буду готов к употреблению.Нужно только купить одежду.

– Держи, – Сварог положил рядом со жбаном кошелек,прикоснулся к шляпе указательным пальцем и вышел. Капрал ему понравился. Какраз такой и нужен – пехота-профи. Все это прекрасно и могуче – боевые слоны,гуляй-города, танки, баллисты и браганты, но главную ношу всегда выволакивала насебе пехота, точку ставила пехота, и так будет вечно…

Чуть подумав, он прошел на другой конец коридора и толкнулдверь пятого номера. Заперто изнутри. Постучал кулаком.

Лязгнула щеколда. Дверь чуточку приоткрылась, выглянулкрепкий парень, купеческий приказчик на вид. Не тратя времени на приветствия иобъяснения, Сварог подшиб его приемом, двинул коленом ниже пояса и кулакомотправил к окну через всю комнату. Вошел, локтем притворив за собой дверь. Вынулпистолет и остался стоять у двери.