Вблизи вид города действовал еще более угнетающе, чем схолма. Продавцы не выходили из своих автомобилей, на которых висели таблички:ОДИН ВЛАДЕЛЕЦ! ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ПОКУПКА! АВТОМОБИЛЬ НЕДЕЛИ! На некоторыхтабличках чернила размазались, как если бы их залил дождь.

На улицах было очень мало людей. Дойдя до центра городка,Джек увидел старика, который волок за собой пустую тележку для покупок. Когдамальчик приблизился, старик крепче ухватился за ручку тележки, словно опасаясь,что Джек захочет отнять ее. Он старался закрыть тележку всем телом и глядел намальчика, как на врага.

— Простите, — сказал Джек, — я собирался…

— Отстань от меня! Отстань от меня-а-А-А-А! — завопилстарик, и по щекам его покатились слезы.

Джек поспешил отойти.

Двадцать лет назад, в шестидесятых годах, Оутли процветал. Улюдей водились деньги, люди оставляли их в маленьких магазинчиках и кегельбане,а также вкладывали в различные финансовые операции. Центральные кварталыстроились с размахом.

Неподалеку от них появлялись рестораны и кафе.

Теперь почти ничто в Оутли не напоминало о быломпроцветании. Джеку вновь захотелось вернуться назад. Его останавливала толькомысль о туннеле. Конечно, там не было оборотней, и никто не заговаривал с ним.Это все — последствия потрясения, нанесенного Территориями. Сперва — видКоролевы, затем — погибший под фургоном мальчик. Потом Морган; хищные деревья.Но это было там, где такие вещи могли произойти и считались вполне нормальными.Здесь понятие нормальности было иным.

Он остановился перед большой вывеской: МЕБЕЛЬ НАПРОКАТ.Заглянув в окно, он увидел стулья с белой обивкой. Их было не менее пятнадцати.Джек отправился дальше в поисках пищи.

Перед магазинчиком стояла машина, в ней сидели четверомужчин. Это была древняя модель «Де-сото». Табличка над ветровым стекломгласила «КЛУБ ПЛОХОЙ ПОГОДЫ». Четверка играла в карты. Джек постучал в окошкоавтомобиля.

— Простите, не знаете ли вы, где…

— Пошел прочь! — неприветливо бросил мужчина с рыбьимиглазами. Лицо его выглядело изрядно помятым.

— Я только хотел спросить, не подскажете ли вы, где можнобыло бы найти временную работу…

— Катись в Техас, — бросил другой мужчина, сидящий на местеводителя, и пара на заднем сидении расхохоталась.

— Проваливай, парень, не задерживайся, — добавил первый, —если не хочешь схлопотать по шее. Ишь, щенок…

Джек почувствовал, что мужчина способен от слов перейти кделу. Мальчик отступил на шаг, пробормотав:

— Надеюсь, что, в конце концов, я доберусь до Техаса.

Дойдя до перекрестка, Джек свернул на другую улицу,уставленную скульптурами в духе Диснея. Неопрятная пожилая женщина поливала ихиз шланга.

Джек обошел ее и увидел последнее на этой улице здание. Кполуоткрытой двери вели три ступеньки. На длинном темном окне висела табличка:БУДВАЙЗЕР. Правее была нарисована легендарная ОУТЛИЙСКАЯ ПРОБКА ДЛЯ БУТЫЛОКАПДАЙКА. Чуть пониже на желтой карточке было написано от руки: «ТРЕБУЕТСЯПОМОЩНИК!» Джек поправил рюкзак на спине и поднялся по ступенькам, вспоминая приэтом темноту, шорохи и увитый плющом туннель.

Через шестьдесят часов Джек Сойер прятал в прохладнойкладовке «Оутлийской пробки» за бочкой пива свой багаж. Его нынешние взгляды нажизнь резко отличались от взглядов Джека Сойера, прошедшего в среду Оутлийскийтуннель. Через два часа, когда заведение должно было закрыться, он собиралсяудрать. Не уйти, не ускользнуть, а именно удрать.

«Мне было шесть. Шесть. Джеку Б. Сойеру было шесть. Джекибыло шесть. Шесть».

Эта мысль весь вечер не выходила у него из головы. Значенияее он не понимал, а она все вертелась и вертелась в мозгу, как деревяннаялошадка на карусели.

«Шесть. Мне было шесть. Джеку Сойеру было шесть».

Кладовую отгораживала от зала всего лишь тонкая стена, исегодня эту стенку сотрясал шум. Была пятница, а на всех предприятиях Оутли попятницам выдавали зарплату. Поэтому кабачок был забит до отказа желающимиоблегчить свои карманы. Джек прикинул, что сегодня здесь побывало не менее трехсотен мужчин. Слух посетителей услаждала группа под названием «Джеки УэльсБойз», играющая в стиле «кантри». Ужасная группа, но зато имеющая в своемсоставе электрогитару.

— У этих парней есть даже электрогитара, — сказал мальчикуСмоки.

— Джек! — позвала через стену Лори.

Лори была женщиной Смоки — потрепанная блондинка в детскойпластиковой кепчонке.

— Джек, если ты сейчас же не прикатишь сюда еще одинбочонок, ты получишь изрядную трепку!

— Сейчас, сейчас, — крикнул мальчик.

Руки Джека ныли; бочки были непомерно тяжелы. Смоки Апдайк влихо сдвинутом поварском колпаке, огромный кареглазый Смоки, которого Джек досих пор не понимал и очень боялся, — этот Смоки стал его тюремщиком.

Внезапно воцарилась тишина.

Какой-то ковбой с озера Онтарио, повысив голос, воскликнул:«Йееее-ХООО!». Вскрикнула женщина. Разбился стакан. И вновь в зале ожило шумноевеселье.

«Местечко, где едят что попало».

Сыро, как в канализации.

Джек откатил бочку на три фута. Рот его скривился вболезненной гримасе; у него закружилась голова, пот струйками стекал по спине.Бочка гремела, перекатываясь по цементному полу. Джек остановился, тяжеловздохнув; в ушах звенело. Бочка весила почти столько же, сколько и он сам,поэтому быстро двигаться мальчик не мог. Из глаз его катились слезы.

В бочке, очевидно, была щель, потому что запах пива бил внос. Если Смоки обнаружит, нет, лучше не думать об этом.

Прошлой ночью одна из бочек открылась и залила весь полкладовой. Джек, испуганный и притихший, выслушал все, что кричал Смоки. Этобыло не просто пиво, а эль — «Королевская собственность». Тогда-то Смоки иударил его в первый раз — и мальчик, отлетев к стене, больно треснулсязатылком.

— Это твоя плата за сегодня, — заявил Смоки. — И тебе жебудет лучше, если впредь ничего подобного не повторится!

Больше всего Джека напугала последняя фраза. Ведь подобноеможет случиться еще сколько угодно раз!

— Джек, поторопись!..

— Иду! — выдохнул мальчик. Он как раз выкатывал бочку воткрытую дверь, когда наткнулся на что-то большое и мягкое.