— О Боже! Смотри, куда катишь, парень!

— Прошу прощения, я нечаянно, — поспешно сказал мальчик.

— Дать бы тебе пару подзатыльников!..

Джек подождал, пока тяжелые шаги удалились, и продолжил свойпуть.

Стены зала были покрашены ядовито-зеленой краской. Надстойкой висел плакат: ВСЕ НЕГРЫ И ЕВРЕИ, ПРОВАЛИВАЙТЕ В ИРАН!

Кругом царил шум, казалось, здесь никогда не было тихо.

Он должен уйти. Должен. Оутли — самое ужасное место в мире…в этом нет никаких сомнений.

Оутли, расположенный в глубине штата Нью-Йорк, казалсямальчику тяжелейшим испытанием, выпавшим на его долю. Капкан. Ловушка. Легкопопасть. И почти невозможно выбраться.

Высокий мужчина ожидал своей очереди в туалет. Он держал взубах пластиковую зубочистку и разглядывал Джека. Джек подумал, что именноэтого человека, наверное, он зацепил бочкой.

— Нечаянно, — повторил мужчина и зашел в освободившуюсякабинку, в то время как другой мужчина из нее вышел. Глаза вышедшего и Джека намгновенье встретились. Этот человек напоминал кинозвезду Рэндольфа Скотта, хотябыл всего лишь завсегдатаем кабачка, пропивавшим в дешевой пивной свойнедельный заработок. Домой он, скорей всего, поедет либо на купленном врассрочку «мустанге», либо на стареньком мотоцикле…

Глаза человека внезапно стали желтыми.

«Нет-нет, Джек, это не игра твоего воображения! Он…»

…Он, наверное, посещал городскую муниципальную школу, игралв футбол, совратил девочку-католичку и по глупости женился на ней, а онарастолстела от любви к шоколаду, и…

Но его глаза стали желтыми.

«Хватит!»

Что-то было в этом человеке, и неожиданная встреча навелаДжека на мысль о некоем туннеле, по которому Джек пробирался в Оутли… о туннелеи о том, что случилось в темноте.

Рэндольф Скотт стоял перед Джеком. Его большие, натруженныеруки расслабленно свисали по бокам.

В его глазах сверкали льдинки… и потом глаза стали менятьсвой цвет, постепенно желтея.

— Эй, парень… — начал, было, он, но Джек стремглав бросилсяв зал, катя перед собой бочку и забыв о ее тяжести.

Шум поглотил его. Гремела музыка. Слева от него подвыпившаяженщина визгливо орала в телефон (к этому телефону Джек не прикоснулся бы и затысячу долларов). Пока она говорила, ее собутыльник упорно пытался стащить сдамы полурасстегнутую блузку. На большой танцевальной площадке топталисьосоловевшие пары.

— Ну, наконец-то! — Лори поманила его пальцем. В глубинестойки Смоки смешивал джин с тоником. Потом в напиток полагалось добавить водкии пива; коктейль носил глубокомысленное название «Русский черт».

Джек заметил входящего в зал Рэндольфа Скотта. Его блеклыеглаза шарили по залу в поисках мальчика. Он как будто хотел сказать: «Мы ещепоговорим. Да-да! Возможно, мы поговорим о там, что могло бы произойти вОутлийском туннеле… Или об одном известном нам обоим кнуте. Или о больныхмамашах… А может, о том, что ты задержишься здесь надолго… пока не состаришьсяи не свихнешься окончательно. А, Джеки?» Джек вздрогнул.

Рэндольф Скотт улыбнулся, как будто заметил это… илипочувствовал. Потом он словно растворился в воздухе.

Через секунду цепкие пальцы Смоки вцепились в плечо Джека —в поисках наиболее уязвимого места. Как всегда, это место тут же нашлось. УСмоки были очень чувствительные пальцы.

— Джек, ты должен пошевеливаться, — голос Смоки звучал почтидоброжелательно, но пальцы причиняли нестерпимую боль. Его вставные зубыобнажились в улыбке, и он обдал мальчика клубами перегара.

— Ты должен пошевеливаться, или заработаешь фингал подглазом. Ты понимаешь, о чем я толкую?

— Д-да, — прошептал Джек, стараясь не дрожать.

— Отлично. Тогда все в порядке. — На мгновение пальцы Смокисжались еще крепче и Джек застонал. Этого оказалось достаточно. Смоки былдоволен.

— Помоги поднять этот бочонок, Джек. И побыстрее! Сегодняпятница, люди хотят выпить.

— Уже суббота, — глупо заметил Джек.

— Неважно. Давай же!

Джек кое-как помог Смоки затащить бочку в подсобку застойкой. Мускулы Смоки напряглись и буграми проступили сквозь закатанные рукаварубашки. Колпак сдвинулся набок, почти закрыв левый глаз. Затаив дыхание, Джексмотрел, как Смоки откупоривает пробку. Бочка затрещала… но не раскололась.

Мальчик с трудом перевел дыхание.

Смоки подтолкнул к нему пустую бочку.

— Отнеси это в кладовую и прибери в туалете. Помни, что ясказал тебе сегодня днем!..

Джек помнил. Днем, в три часа раздался гудок, да такой громкий,что мальчик подскочил от неожиданности, и Лори, смеясь, сказала:

— Гляди, Смоки, он сейчас намочит свои штанишки.

Смоки отвесил ей подзатыльник и без тени улыбки посмотрел наДжека. Сегодня, сказал он, в Оутли день зарплаты. Поэтому скоро в кабачке негдебудет яблоку упасть.

— И ты, и я, и Лори с Глорией должны сейчас мотаться, какзаводные, — говорил Смоки, — потому что сегодня нам необходимо суметь сделатьто, чего не сделаем ни в воскресенье, ни в понедельник, ни во вторник, ни всреду, или четверг. Когда я прикажу тебе прикатить бочку, ты должен будешьвыполнить это еще до того, как я закончу приказ. Каждые четверть часа тыстанешь убирать в мужском туалете. В пятницу парням требуется опорожнятьсякаждые пятнадцать минут.

— А я займусь женским, — влезла Лори. Ее золотистые волосыбыли длинными и волнистыми, а цветом лица она напоминала вампиров из комиксов.Причем она всегда ежилась, будто от холода. — Хотя женщины в этом отношениигораздо лучше мужчин.

— Заткнись, Лори!

— Как угодно, — сказала она насмешливо. Пальцы Смоки сжалисьв кулак, затем разжались… Раздался треск, и на щеке у Лори отпечаталась егопятерня. Она принялась всхлипывать… но Джек с удивлением увидел выражениеполного счастья в ее глазах. Как будто оплеуха явилась для нее высшимпроявлением внимания.

— Тебе потребуется вся твоя энергия, парень, — продолжалСмоки. — Помни, что по одному моему слову ты должен будешь немедленно вкатыватьочередную бочку. И не забудь, что каждые пятнадцать минут тебе предстоитвыгребать дерьмо из уборной. Старайся, и у нас с тобой не будет проблем.

А потом Джек опять сказал Смоки, что хочет покинуть кабачок,и Смоки опять обманул его обещанием насчет воскресенья… но какой смысл сейчасдумать об этом?