Голос у нее порой предательски подрагивал, мордаха была взасохших дорожках от слез, но она старательно держала марку, чем вызвалавнутреннее одобрение Смолина, в воспитательных целях так и не переведенное вустные комплименты.

– Молодец, – сказал он, взъерошив ей и без тогорастрепанные волосы, – настоящая боевая подруга бродячего антиквара…

– Яковлевич! – позвал его Лихобаб из сеней. –Пойдем почирикаем на утренней прохладе?

Следовало ожидать… Смолин вышел, оставив ружье в комнате. Наулице было почти светло, прохладно и пронзительно тихо.

– Ушли? – спросил Смолин.

– А что им остается… Леший мужик умный.

– Думаешь, отвяжется?

– Да нет, конечно. Но ходить будет на цыпочках имельтешить под носом не станет.

Как-то не тянуло вдумчиво выспрашивать, всерьез Лихобаб давалобещание или просто припугнул. Совершенно не тянуло Смолина лезть в чужиенепонятные дела, которые он собирался вскорости оставить далеко за спиной…

Искоса глянув на него, Лихобаб усмехнулся:

– Значит, и ты, Вася, ищешь золотишо? А на вид вродемужик серьезный, обстоятельный и умом не обижен… Такие клады искать – все равночто иголку в стоге сена…

– Да не ищу я ничего, – сердито сказал Смолин.

– Ну? – иронически бросил Лихобаб. – Может,ты и впрямь мирный газетный фотокор? У которого при себе нет никаких хрупкихпрофессиональных причиндалов, над которыми настоящий фотокор трясется?

– Я – мирный торговец антиквариатом, – сказалСмолин, подумав. – И мне, в самом деле пришлось делать ноги изПредивинска… потому что одна тамошняя сука вздумала мне подсунуть гнилой товар,а когда я это обнаружил, пытались примитивно отобрать деньги… Вот тебе иправда, она же истина. Ну да, я нашел энкаведешников. Тех самых. Обрыв речкаподмыла… А когда ты рассказал про бабку… Согласись, глупо было бы не устроитьот безделья маскарад. Ни прибыли, ни убытку…

– И что бабка?

– Чудит бабка, – сказал Смолин.

– Понятно… Ну а что, дальше искать будешь?

Смолин повернул голову и глянул ему в глаза:

– Что, будешь и меня предупреждать? В тех жеформулировках?

– Да нахрен ты мне сдался, откровенно-то говоря, –сказал Лихобаб лениво. – Я золота не ищу, мне оно без надобности. Берись,коли охота. Считай, что я тебе выписал лицензию на мой район… про который тыуже слышал, так что границы представляешь. Только с одним-единственным условием…

– Половину?

– Ох, Вася, мало мне было Лешего… Условие будет такое:если ты, болтаясь по тайге, найдешь что-нибудь другое, немедленно дашь мнезнать. Антиквар, говоришь? Это где-то даже и хорошо, имеешь, надо полагать,некоторый опыт обращения с находками…

– Что – другое?

Лихобаб, щурясь, пускал дым колечками.

– В сорок четвертом в этих местах упал самолет, –сказал он наконец. – «Б-25» «Митчелл». Американский легкий бомбер,лендлизовский. С Аляски перегоняли. Ты ведь в курсе, что в войну через нашугубернию проходила трасса перегонщиков?

– Обижаешь. Всякий антиквар – историк немножечко, или,вернее говоря, краевед…

– Ну вот, – продолжал Лихобаб, – тогда должензнать, что самолеты иногда падали, пропадали, отысканы далеко не все… Тем болеечто искали не всегда старательно.

– Слышал. Брильянты какие-нибудь?

– Горе ты мое, – поморщился Лихобаб. – Нуоткуда брильянты… да и вообще что-то ценное на стандартном военном самолете сАляски? Тут все гораздо интереснее пошлых брильянтов и прочего мусора…Понимаешь, перегонщики почти всегда были наши, но на том бомбере летеламериканец. Штурман. Зачем-то именно так понадобилось… У американца был папа –в те времена мелкий бизнесменчик. Только с тех пор прошло шестьдесят с лишнимлет. Семейка здорово поднялась – нефть, авиастроение и все такое прочее. Корочеговоря, двоюродный внучек того штурмана сейчас – сенатор США, крепкий миллионери парень с амбициями, намеренный прыгнуть еще выше. Если самолет найдут и останкигероического дедушки торжественно перевезут в Штаты для подобающего захороненияв Арлингтоне, это… Объяснять дальше?

– Не надо, – сказал Смолин. – Кумекаемкое-что насчет буржуазных нравов загнивающего Запада. Если самолет найдут, дляозначенного сенатора это будет охренительный пиар – причем даже особо тратитьсяне придется… Я правильно понимаю?

– Правильно, – кивнул Лихобаб. – А с нашейстороны, соответственно – добрая услуга. Американ, конечно, может потомоказаться неблагодарным, но это еще не есть факт… Такой вот расклад, такая вотбольшая политика…

– Слушай, – сказал Смолин. – Я, конечно,циник… А подсунуть американам фуфло, что, нельзя? Мало ли на свете скелетиков ичерепушек?

– Не пойдет, – серьезно сказал Лихобаб. –Нация коммерсантов, сам понимаешь. Анализ ДНК, восстановление лица по черепу ипрочие контрольные предосторожности. Самолет нужен настоящий, тот самый. Дажеесли его при падении разнесло взрывом, все равно останется достаточно… Онгде-то здесь… может, чуть севернее, но уж никак не южнее.

– А почему б тебе все это не растолковать Лешему?

– Потому что он не поверит, провинциальныйпридурок, – сердито сказал Лихобаб. – Он мужик умный, но такие мотивы– за пределами его дикарского понимания. Самолет и большая политика у негопросто в мозгах не укладываются. А вот золотой клад в четыре пуда… Вот это длянего очень жизненно и убедительно.

– Очень похоже… – сказал Смолин. – А ты-то вэтой истории с какого боку?

– Да предложили подхалтурить, я и согласился. Нехочется на пенсии сидеть, скукота…

Смолин покосился на него, но свои мысли и замечания оставилпри себе. Подобные комбинации крутят не частные лица, а государство – абсолютнонехрен делать что бы то ни было в этой игре частному лицу. А значит, нужнодержать язык за зубами, вообще держаться подальше от этих мест. Не стоитчеловеку его веселой профессии, то и дело балансирующему на краешке закона, каккошка на заборе, быть рядом с теми местами, к которым проявлен державныйинтерес…

– В общем, если что…

– Я понятливый, – сказал Смолин. – Непременно.Лично мне этот твой бомбер вместе с героической девушкой из «айр форсиз»решительно неинтересен.

– И девочке своей не говори, ладно? Современныежурналисты – это такая засада… Мне лишняя огласка ни к чему пока.

– Понял, – сказал Смолин.

– Ну вот и ладненько, – потянулся Лихобаб. –Пойдем, чайку поставим? Часов в восемь утра подскочит парнишечка из Курумана,привезет того-сего, с ним в Куруман и доедете, как белые люди. Не ловить жепопутку на трассе, если есть оказия…

– Спасибо, – сказал Смолин.