Он вообще-то не сомневался, что этот лихой мужичок самымхладнокровным образом использовал их с Ингой как наживку, как приманку, какживца, чтобы поймать Лешего, – но своими догадками делиться, понятно, нестал. Такова се ля ви. Сам он в подобной ситуации тоже не маялся бы излишнимгуманизмом. Жизнь наша, за хвост ее и об пень, сложна и неоднозначна. Вконце-то концов, кое-каких сложностей, может, и удалось бы избегнуть, не полезьСмолин к сумасшедшей бабке в роли симпатичного привидения без мотора, – аэто-то все и усугубило…

Вроде бы и почтенных годов человек, – сказал КотУченый, – а не можешь без того, чтобы не вляпаться в дурные приключения.

– Хоть вы не подкалывайте, Штирлиц… – усмехаясь,ответил Смолин и налил себе еще пивка. – Я в дурные приключения невляпывался, они сами меня нашли. Кто ж знал, что этот провинциальный мышонок отбезденежья начнет кидалово устраивать… А приключения, между прочим, получилисьне дурные, а толковые.

И с удовольствием отпил холодного пивка, взял за хвостприличных размеров креветку и принялся ее шелушить.

Великая все-таки вещь – цивилизация. Даже если она, каксейчас, предстает в облике райцентра Курумана, бывшей купеческой столицы в векедевятнадцатом, основанной ненароком (как большинство сибирских городов)заезжими казаками. Не Рио-де-Жанейро, конечно, и даже не Шантарск – тысячтридцать жителей. Зато ввиду близости золотых приисков и леспромхозов имеются игостиницы, и относительно приличные ресторанчики, и даже развлекательный центр,не столь уж и убогий – ну, и тружениц постельного фронта высвистеть нетрудно,если кому надо. На некоторых улицах есть и асфальт. Одним словом, послетаежного бродяжничанья Куруман предстает форменным центром цивилизации, пустьдаже она ограничивается пивом с креветками да верандой неплохой кафешки, пышнопоименованной «Эльдорадо». Отчего-то в Сибири обожают это название и применяютего к чему попало, вплоть до мастерской по починке мобильников (Смолинсобственными глазами лицезрел таковую вывеску в Предивинске).

Цивилизация, в общем. Расположились на помянутой веранде заобширным столом из неподъемных сосновых плах, довольно-таки неплохоотделанным, – Смолин в роли отца-командира, Шварц с Фельдмаршалом,увязавшийся с ними Кот Ученый и, наконец, Инга, в новеньком платьице, купленномСмолиным уже здесь, судя по бодрому и веселому виду, окончательно оклемавшаясяот недолгих жизненных передряг.

– Шутки-то шутками, – сказал Шварц, поблескиваянеизменными терминаторскими темными очками, – а надо подумать, как этомупредивинскому козлику рога пообшибать… Машину заберем без проблем, я тудаотправил Евгешу с двумя ребятками из его охранного… ну, а как с козликом?

– Знаешь, что самое смешное? – сказал Смолинсерьезно. – По-моему – никак… Чисто по-человечески, на эмоциональномуровне, обидно, конечно, так и тянет настучать по организму… Чтоб впредь недопускал. Но если подумать рассудочно… Мы ж не мафия, в конце-то концов,которая, кровь из носу, обязана непременно поймать обидчика и в бетонныесапожки его, болезного, обуть, чтоб поплавал вертикально вниз… Ну, козелсраный. Ну, надо бы ребра посчитать. Но на кой черт нам тратить время, фантазиюи ресурсы, чтобы малость починить ему организм? В Шантарске он в жизни непоявится больше, чует мое сердце. Себе дороже выйдет. Зачем нам лезть в прямуюуголовщину? Вот если бы он нам в Шантарске гадил, выделывался, какое-топрепятствие представлял… Да пошел он!

– Добрый ты, боярин… – проворчал Шварц.

– Вот уж ни капельки, – осклабился Смолин. –Что ты, меня не знаешь? Я не добрый, я рациональный и практичный. И точно тебеговорю – очень уж нерационально будет тратить время и силы на этот гнилойэлемент из глухомани… Я не прав?

Все молчали.

– Да прав, пожалуй, – нехотя согласилсяШварц. – Все равно, не кошерно как-то оставлять без последствий…

– Это в тебе молодость играет, – сказалФельдмаршал. – А ежели с точки зрения рационализма, то шеф кругом прав…

– Я такой, – кивнул Смолин, выуживая из кучиочередную креветку, оглядел ее со всех сторон и задумчиво протянул: – И ещеодин нюанс, ребятки. Некогда нам заниматься козликом еще и оттого, что в этомрайоне у нас неожиданно обозначились соблазнительные интересы… Вот о них нам иследует в первую очередь думать, судари мои, а не играть в вендеттупо-корсикански…

– Думаешь, стоит поискать золотишко? – вопросилКот Ученый.

– А ты так не думаешь? – усмехнулся Смолин. –То-то примчался, бросив абитуриенточек в мини, которые ради пятерочки, какдевицы современные, на все готовы… Золото манит нас…

– А вдруг прокатит? – сказал Кот Ученый сопределенным кладоискательским азартом в глазах. – Ты ж сам уже все решил,а?

– Каюсь, каюсь… – сказал Смолин. – Дел у насневпроворот, на нас висит и броневик, и, что грустнее, майор Летягин, коего ещепредстоит талантливо окунуть в лужу, благо кое-какие наметочки есть… Однако ятак прикидываю, и то и это может деньков несколько подождать. Не горит, вконце-то концов. Смотаетесь в Шантарск, привезете аппаратуру – и денек-другойпобродим по этой самой Касьяновке. Благо, как выяснилось, деревенькаокончательно заброшена лет двадцать назад, там теперь одни суслики с филинамиобитают, а они конкуренцию составить не способны по глупости своей… Попробуем.А вдруг чего и надыбаем? Расходы минимальные, зато возможный прибыток…

– Да ясно, нечего нас уговаривать… – фыркнул КотУченый.

– Я не уговариваю, Вадик, – сказал Смолин. –Я рассуждаю вслух, рабочее совещание провожу, только и всего… Светлые мысли уменя давно появились – у меня ими голова набита, скажу без ложной скромности…Короче, так. Могилку с бывшими энкаведешниками мы торжественно и с шумом сдаемгосударству, – он улыбнулся во весь рот, не без цинизма. – Благо,если откровенно, нам от нее никакой пользы. Ну, предположим, соберем мы там ещенесколько значков, кокард, погонов и прочего… Цена этому на фоне громадья нашихпланов мизерная. Поэтому побудем филантропами и бескорыстными краеведами…Короче, так. Шварц с Фельдмаршалом обеспечивают аппаратуру, и мы втроем плотнозанимаемся Касьяновкой. Вадик едет с ними в Шантарск, где незамедлительноотправляется на Дзержинского в ГБ и радостно орет с порога: «Мужики, а вызнаете, что ваши наконец объявились?» Они Вадика с визгом качать примутся, каклюбые нормальные люди на их месте: наконец-то пропавшие без вести таковымичислиться перестанут, часть тайны объяснение получит… Ты, Вадик, решилпобродить по тайге, чтобы малость оклематься от потока абитуры, вот и обнаружилненароком скелеты под обрывом… Детали сам придумаешь по дороге, это нетрудно.Да, Инга с тобой была, конечно… С чекистами устроишь ма-аленький торг. Мол, ты,как человек ученый и интеллигентный, требуешь за свои открытия одного: чтобымонополию на освещение в прессе сенсационной находки получила… – он легкиммановением руки показал на оживившуюся Ингу. – Чека на это, сдается мне,пойдет легко: ну какая тут может быть секретность через столько-то лет!? Вот иполучается, что все хорошо, все довольны. Чекисты наконец-то отыскали своихпропавших, Инга на белом конике к зависти коллег, ты, Вадик, себя проявил ссамой лучшей стороны… Все в белом. Возражения, поправки и уточнения гениальногоплана имеются?