– Серьезно? – опешил Белоусов.

– Он мастер ручки целовать, – повела плечомЖанна. – Что же я, обломанные ногти ему в нос буду совать? Неприлично.

– Да ерунда все это, – сердито сказала Элина. –Тут судьба человека решается, а вы говорите – ногти!

– Иногда именно от маникюра зависит счастье женщины, –упрямо заявила Жанна. – Я по телевизору видела, в сериале.

– Господи, да кто эти сериалы выдумывает! Вы что?!

– Не знаю, кто выдумывает, но там все происходит точно, какв жизни. Женщина должна следить за собой, иначе ей счастья не видать. Вотсделаю маникюр, волосы накручу на бигуди – и тогда поеду. Так и быть.

– Еще и волосы!

– Сами небось накрученная, как пудель Артемон.

– Вот спасибо за комплимент.

– Жанночка, да ты отлично выглядишь! – горячо заверил Белоусов.Дураку было ясно, что он не кривит душой: на его взгляд, Жанна действительнобыла хороша, как королевна.

– Ладно, раз без маникюра никак, придется отложить поездку.Но к завтрашнему утру вы управитесь? – деловито поинтересовалась Элина,почувствовав, что эту женщину ей не переспорить.

– К утру управлюсь, – быстро ответила та. Потомпосмотрела на гостей исподлобья: – А вы всерьез думаете, что Грушин меняобратно возьмет?

– Мы же не авторы сериалов, – съехидничалаЭлина. – Но шансы весьма велики.

– Грушин жениться решил, – выложил карты на столБелоусов. – Не хочет больше в пустую квартиру возвращаться. Страдает. А утебя с ним, насколько я помню, все же было какое-то взаимопонимание.

Жанна задумчиво завела глаза к потолку.

– Что ж, было кое-какое понимание, – согласиласьона. – Только это я его понимала. А он меня как-то не очень.

– Но вы же долго были вместе, – возразилБелоусов. – Привычка для таких, как Грушин, не последнее дело. Да ладноломаться, он же тебе нравится! Я точно знаю. Так ты согласна?

– Наверное. Я до встречи с Дмитрием Васильевичем была ужасновлюбчивой, – разоткровенничалась Жанна. – Но едва он меня прогнал –все, как отрезало. Ни на кого глаз не ложится. Хотя ухажеры за мной так толпамии ходят.

– Серьезно? – переломила бровь Элина. В ее голосепроскользнула ирония, которую Жанна мгновенно просекла.

– Да я правду говорю. Я женщина видная, тело у меня молодое,упругое, сильное. А мужчины – они же в душе эти... животные мужского пола...

– Самцы, – подсказал Белоусов.

– Вот-вот. Им природа подсказывает выбор делать в пользутаких, как я. Уж у меня-то не будет хилого потомства! Я как в баню пойду, наменя все заглядываются – до чего я статная да гладкая!

– Тогда, может, и маникюр ни к чему? – желчно заметилаЭлина.

Представив себе эту женщину рядом с Грушиным, она дажезубами заскрипела.

– Нет, Дмитрий Васильевич – человек особый. К нему собычными мерками подходить нельзя.

– Да, он тот еще фрукт, – подтвердил Белоусов. –Но ты с ним справишься. У тебя все задатки есть, без дураков. Кроме того, уГрушина сейчас настроение подходящее. Антона Русака помнишь?

– Доктора? – навострила уши Жанна. – Конечно,помню. А что?

– Влюбился! Без памяти. С первого взгляда. Он мне звонилсегодня. Улетел со своей невестой в Рим на выходные. Все происходило на глазахГрушина. Думаю, он поэтому в такую тоску впал.

– В Рим? Ух ты... Наверное, у них визы были, – сказалапрактичная Жанна. – Шенгенские. Я узнавала, как за границу летают. То естьбез визы никак. Захочешь романтики, а тут тебе прямо по башке: «Виза у васесть? Нету? Вот и сидите дома».

– Без визы можно в Грецию, – заметила Элина и, покусавнижнюю губу, спросила: – У вас курить можно?

– Можно, – великодушно разрешила хозяйка. – У менязапретов нет, я же не таможня. Слушайте, а если мы к Дмитрию Васильевичуприедем и все напортим? Как он увидит делегацию, так и разозлится. Все же делоо женитьбе нужно решать промеж собой. Мне так кажется.

– Глупости, – возразила Элина, успевшая присосаться ксигарете. Именно сигарета вернула ей хорошее расположение духа. – Когдамужчина находится в сомнениях и тоске, нужна сильная воля, чтобы наставить егона путь истинный. Мы с Костиком и будем этой сильной волей.

– А кем тогда буду я? – с опаской спросила Жанна.

– Ты будешь невестой, – сразу же нашелсяБелоусов. – Мы тебя так сосватаем, что Грушину и деться будет некуда.

Астраханцев стоял в коридоре и напряженно размышлял. Теперьон знал правила игры и очень хотел выиграть! Все козыри были у него на руках.Специалистку по биоэнергетике он сплавил – правда, неизвестно, надолго ли, нокакое-то время в запасе у него есть.

Главное, не забыть свою легенду. Еще раз пробежав глазамибумажку, обнаруженную при обыске, он почувствовал себя Штирлицем. Итак, он –профессор физики. И что особенно противно – неженатый. Противно потому, чтопридется врать женщине, которую он собирается в себя влюбить. Люба приехала нена один день, а надолго, на целый месяц. Чтобы дать пугливому Грушину (а Грушин– это теперь он сам!) возможность привыкнуть к себе. В конце забега он долженсделать официальное предложение.

Можно только догадываться, насколько неуютно и неуверенноЛюба чувствует себя в его квартире. Наверняка она рассчитывала на иной прием.Думала, что с ней будут обращаться бережно и нежно. Господи, а он! Какую чушь оннес! Каким петухом перед ней вышагивал! Прикалывался, придирался, лез нарожон...

«Но я же не знал, – мысленно оправдал себя Астраханцев,прислушиваясь к утихающим рыданиям. – Возможно, лучше сделать вид, что яне слышал, как она плачет. Это ее только еще сильнее заденет». Он ушел в кухнюи принялся взбивать клубничный коктейль со льдом.

– Люба! – крикнул он, когда услышал, что она выходит изванной. Вероятно, умывалась и припудривала нос, надеясь, что он не заметитследы ее слез. – Люба, идите сюда, я приготовил смузис!

– Кого? – Люба появилась на пороге с изумленнораспахнутыми глазами.

Ярко-розовый кончик носа – вот и все, что свидетельствовалоо недавнем приступе отчаянья.

– Это такая густая питательная штука из ягод и фруктов совсякими живыми добавками.

– Насколько живыми? – поинтересовалась она опасливо.

– Я имею в виду не пиявок, – ухмыльнулся Астраханцев.Его бодрило то, что он теперь владел ситуацией. – Туда можно добавлятьимбирь, мяту, сок и даже чай. Что вы больше всего любите?

– Имбирь, – призналась она. – А он у вас есть?

– У меня теперь все есть, – радостно ответилАстраханцев и похлопал Любу по плечу. Она явственно вздрогнула и едва неотпрыгнула от него. – Чего это вы напрягаетесь?