— За кудыкину гору, — Он ухватил меня за локоть,точно опасался, что я окажу сопротивление, а его спутник прошел в квартиру иминут десять ее обследовал. Трудно сказать, что он надеялся найти, но осмотромявно остался недоволен, кивнул дружку, тот дернул меня за локоть, я подхватилас вешалки сумку, и мы втроем спустились во двор, где ждала машина.

В той же комнате, что и днем, сидели Еремей с усталым излобным выражением на физиономии и Славка. Этот забился в угол и упорно отводилот меня взгляд. Парни, что привезли меня, подпирали стены возле двери, а ястояла, пытаясь решить, как лучше себя вести в такой передряге.

— Садись, — кивнул Еремей и улыбнулся. Улыбатьсяон умел так же хорошо, как я играть в теннис, то есть слышал, что люди, бывает,занимаются этим. Улыбка получилась зловещей, а его физиономия от этого сталаеще более противной. — Ничего нам рассказать не хочешь? — ласково спросилон. Тут тоже вышла накладка, ласковый голос Еремея рождал ассоциации со слезамикрокодила. Впрочем, очень может быть, что я несправедлива к парню.

— Если по поводу сегодняшних событий, так я уже всерассказала.

— Все? — поднял он брови.

— Все, — пожала я плечами.

— А где, говоришь, твоя подружка?

— У родителей своего парня.

— А парень — Ванька Лемех?

— Ванька, — кивнула я, — Фамилию не знаю.

— Как же так, подруга замуж собралась, а ты фамилиюжениха не знаешь…

— Если б я сама собралась, а так на что мне егофамилия?

— Тоже верно. В пятницу уехали?

— В субботу, утром.

— А вернутся когда?

— Завтра должны. Зойке на работу… если задержится,позвонит.

— У нее так много выходных накопилось?

— Это лучше у Максима спросить, она с нимдоговаривалась.

— Спросим… А кто тебе про сейф рассказал?

— Про какой?

— А сколько их в ресторане?

— У Зинки сейф, в буфетной. Может, еще где есть, я неинтересовалась.

— Конечно. Зачем тебе? А Ваньке кто про сейф сказал?

— Тот, что в буфете? Он сам, должно быть, его видел,если к Зойке в буфет заходил, ее ведь вместо Лапиной поставили, когда та ногусломала.

— Ясно… Ты, говорят, всегда кубики с собой таскаешь,брось наудачу.

Я машинально потянулась к сумке и тут же вспомнила… о, черт,кубиков нет, они пропали еще в пятницу, и я догадываюсь, где их моглиобнаружить. Знать бы еще, что за сука… Парень отлепился от стены и подхватилсумку, я посмотрела на него и пожала плечами. Он щелкнул замком и вытряхнулсодержимое сумки на стол, а я посмотрела на Славку и улыбнулась.

— Смотри-ка, удача привалила, — хохотнул Еремей,приблизившись к столу, я перевела взгляд на темную полированную поверхность исреди прочих вещей обнаружила кубики. Выпало два и пять. Еремей взял кубики вруки, потряс и выбросил на стол. Два и один. Он опять хохотнул и стал ихразглядывать. — Интересная штука, — заметил он с большойзаинтересованностью. — Что за материал?

— Хлеб, — ответила я.

— Шутишь? — Он опять потряс их в руке. — Уподруги такие же?

— Да. Это память… об одном человеке.

— Сувенир? Хорошо. А где Ванькина родня живет, незнаешь?

— Где-то на Волге. Зойка место не называла, сказалапросто махнем на Волгу.

— Ну ладно, нет так нет. Иди.

Я ушам своим не поверила и оставалась на месте, пока Еремейс крокодильей улыбкой не закивал головушкой:

— Иди, иди. Ты уж прости нас, что побеспокоили. Самазнаешь, деньги пропали. Немалые.

— Выручку свистнули? — в тон ему поинтересоваласья, а он невероятно обрадовался, .

— Выручку, выручку. Совсем у людей совести не стало…Давай. Лиечка, двигай домой. Хочешь, ребята тебя отвезут?

— Спасибо, пройдусь немного. Голова болит.

— Понимаю, у самого черепушка того глядитреснет, — Он улыбнулся, даже ручкой мне помахал, а я торопливо покинулазаведение, огляделась и зашагала по проспекту.

То, что меня так быстро отпустили, наводило на невеселыемысли. Еремей уверен, что мы с Зойкой причастны к исчезновению денег, и не зряотправил меня домой, ребята сядут мне на хвост и понаблюдают, что я будуделать. А мне надо как-то предупредить Зойку. Господи, сделай так, чтобы онаполучила мою телеграмму. Ей нельзя возвращаться. Кубики в сумку, конечно,положила Зойка, а мои сейчас лежат где-то в кабаке, очень возможно, в карманеЕремея. Он про них не просто так спросил, и они не просто так исчезли. Кубики —улика, а самое страшное, что у Зойки их не окажется… только бы она получилателеграмму.

Юркий «БМВ» я приметила в нескольких метрах от ресторана.Теперь он на малой скорости плелся сзади, совершенно не собираясь скрыватьсвоих намерений. Ну и правильно, я бы все равно не поверила, что меня отпустилибез сопровождения — Я купила мороженое, поглядывая в витрину напротив. Окно«БМВ» было открыто, парень курил, лениво разглядывая толпу, а я началадемонстрировать полнейшую безмятежность, шла не торопясь к своему дому, размахиваласумкой и ела мороженое. На перекрестке мне показалось, что парни куда-тоисчезли, но, входя в арку свое-го дома, я вновь обнаружила их. «БМВ» вынырнулиз-за угла и укрылся на площадке за акациями.

В квартире за это время кто-то основательно пошарил. Доллары,оставленные на черный день, исчезли, а вот дедово наследство — мраморнаяскульптурка — валялась на полу, к счастью, целехонькая.

— Уроды, — покачала я головой, водворяя ее напрежнее место, и стала наводить в квартире порядок. В комнате Палыча тоже всеперевернуто вверх дном, он сам отсутствовал.

Часа через два я пила чай на кухне, время от временипоглядывая в окно. «БМВ» из-за кустов не увидишь, но что-то мне подсказывало,что он все еще там. Около одиннадцати я понемногу успокоилась и даже смогла поужинать.Если бы Зойка вернулась, то к этому моменту обнаружила бы себя — например,позвонила. Выходит, телеграмму она успела получить, и это дает нам краткуюпередышку.

Хлопнула входная дверь, я вздрогнула, потом с надеждойподумала: Палыч. Шагов не было слышно.