Устроившись на жесткой скамейке, я закрылаглаза и стала размышлять. Что ж, вполне понятная ситуация. Вячеслав Сергеевичвытащил Анжелику из грязи, дал ей благополучие, образование и социальныйстатус. Благодарная девушка, преклонявшаяся перед своим академиком ивосхищавшаяся его умом, первое время никак не могла прийти в себя отпроисшедшей с ней метаморфозы. Но брак – коварная штука. Начинаешь видетьпартнера не только в костюме с галстуком в окружении восторженных студенток, ав ванной, в спальне, туалете и кухне. Постепенно начинаешь понимать, что твойсупруг, умный, порядочный, ласковый, на самом деле такой же человек, как и все.Хочет есть, пить, любит пиво с рыбкой… Наверное, Лике было горько признаватьэти истины. Говорят же французы, что император для всех император, кроме своегопарикмахера. Может, Вячеслав Сергеевич храпел во сне, может, ковырял в носу…Ведь не ходил же он дома в идеально выглаженном костюме и не читал лекций. АЛика полюбила «парадный» вариант.

Наверное, в любом браке наступает момент,когда проходит острота чувств. И тут главное не ужасаться, а отыскать в своемпартнере какие-то новые качества и попробовать строить взаимоотношения надружбе или любви к детям, еще хорошо помогает общее дело…

Может, Лика и пришла бы к подобным выводам,но, как назло, в доме все время мелькал Николай, до ужаса похожий на отца.Собственно говоря, Анжелика не изменяла мужу, она просто вступила в связь смолодым Вячеславом Сергеевичем… Интересно, сколько длился их роман и когда онначался?

– Будьте осторожны, электропоезд отправляется,следующая Солнечная, – пробубнило радио.

Я подхватила кулек с нектаринами и двинулась втамбур. Время еще не позднее, посмотрю внимательно на то место, где погиблаЛика.

Сразу за платформой тропинка круто взбираласьвверх. Что ж, торговец Миша прав, место действительно опасное, стоит потерятьравновесие, и мигом скатишься под поезд, тем более если на ногах туфли стоненькими шпильками. Впрочем, для того чтобы покончить с собой, место тожеподходило идеально. Машинист состава, проезжающего Солнечную без остановки,естественно, не ожидает, что сверху кто-нибудь прыгнет, и, хотя он сбрасываетслегка скорость, проскакивая станцию, все равно мгновенно остановиться при видекатящегося под колеса человека ему не под силу. Я помню, как тревожно гуделаэлектричка, пытаясь резко тормозить. Скорей всего, несчастный машинист виделлетящую на рельсы Лику, но ничего поделать не мог. Представляю, какой ониспытал стресс, наехав на женщину! Врагу не пожелаешь такого!

Солнце палило немилосердно. Я вытащила изсумочки бейсболку и нацепила на макушку, не хватало только шлепнуться вобморок, похоже, что этой тропкой редко пользуются. Под большой раскидистойелью мой взгляд приметил бревно. Чувствуя, как в ушах начинается звон, а передглазами мелькают мушки, я вползла под елку и рухнула на деревяшку. Господьпредназначил меня для жизни в средней полосе, а не в Африке…

Под огромным деревом стояла замечательнаятишина и удушающе пахло хвоей. Длинные ветви свисали почти до земли, я сиделасловно в палатке из иголок.

Вдруг послышался непонятный звук: шр-шр-шр. Яосторожненько посмотрела в просвет между еловыми лапами. Спиной ко мне стоялмужчина в белых брюках и кремовой сорочке. Он держал в руках длинную палку ираздвигал ею высокую траву. «Шр-шр-шр», – шуршала зелень. Мужик явночто-то искал. Минут десять он бродил на небольшом пятачке, потом злобновыругался и обернулся. Я отпрянула в сторону. Прямо на меня смотрело лицоНиколая, искаженное гримасой. До сих пор я видела его только один раз, ноошибиться не могла. Человек, роющийся в лопухах, был сыном Славина.

Не скажу, что меня сильно обрадовала этавстреча. Выходить со словами: «Привет, Николя», – отчего-то не хотелось.

Наконец, нагнувшись в последний раз, докторнаук повернулся и зашагал вниз. Я осторожненько вылезла из укрытия, села влопухах и увидела, как он бегом несется в сторону платформы, чтобы успеть наэлектричку, направляющуюся в Москву. Странно, что Николай не воспользовалсясвоим роскошным джипом… Хотя небось на машине к этому косогорчику не подъехать!

Взгляд упал на часы – ровно шесть. Следующаяэлектричка на Переделкино пойдет только через сорок минут. Интересно, чтопотерял здесь Николай?

Я подняла брошенную палку и принялась рыться втраве, но ничего достойного внимания не попадалось на глаза: рваный пакет, пустаябутылка из-под пива, окурки, нет, явно не то…

– Тетенька, – внезапно раздалось заспиной.

Я чуть было не свалилась от ужаса с косогора.

– Тетенька, – повторил дискант.

Обернувшись, я увидела около себя крохотнуюдевчушку, грязную, в засаленном, когда-то белом платье. Жалкие косички былизавязаны на концах тряпками.

– Чего тебе, деточка?

– Я знаю, что вы ищете! – хитроприщурилась девочка.

На вид ей было лет семь, не больше.

– Ну и что?

– Часы золотые, жутко красивые, –пропел ребенок. – А сколько дадите, если скажу, где они?

Я отшвырнула палку.

– Двести рублей хватит?

– Триста, – быстро накинула ценудевица.

– Хорошо, только сама отведешь меня наместо, и, когда я увижу часы, тогда отдам три сотни.

– Давай пошли, – велел ребенок, –у Павлика они, Кротова. Он их несколько дней тому назад нашел и мнепохвастался. Говорит, стоят, как машина. Это правда?

– Не слушай глупости, врет, – быстросказала я, – подумай сама, ну могут за часы такие деньги просить?

– Конечно, брешет, – согласиласьпровожатая, – врун он жуткий. Говорит всем, что его отец космонавт!Смешно. Ладно бы в городе врушничал, чужим, а то своим! Да кругом известно, чтоего папанька с пьяных глаз утонул, и мать у него водку жрет в три горла.

Мы добрались до одноэтажного барака,выкрашенного темно-зеленой краской, и девочка постучала в одно из окон.

– Слышь, Павлуха, выгляни.

Высунулся щуплый подросток:

– Чего тебе?

– Вот, тетенька за часами пришла!

Парнишка вмиг покраснел:

– За какими?

– Ладно тебе, Павлуха!

Мальчишка набычился:

– Вали отсюда, придумала дурь!

Он хотел захлопнуть окно, но я ухватилась застворки и проникновенно сказала:

– Павлик, а куда ты денешь эти часы? Ониочень приметные, мы уже заявили в милицию о пропаже, и продать тебе их неудастся. Знаешь, что у дорогих часов номера имеются?