стал настолько интенсивным, что у Финна разболелась голова. Он сполз по воротам на пол. Звук вонзался в уши, а за ним он услышал… шаги. Скрежет, шушуканье, лязг металла. Или он просто слышит бурление собственной крови? Если бы он только мог разделить звуки! Финн закрыл уши руками, но теперь он чувствовал спиной вибрацию прутьев решётки. Элли что-то кричала ему, но её голос звучал искажённо, словно она звала его под водой. Волосы на его затылке встали дыбом. Кто-то идёт! Финн хотел предупредить Элли, но не мог найти свой голос в этом шуме. Он посмотрел в переулок, но перед его глазами плясали маленькие чёрные точки. В начале переулка собралась группа тёмных фигур – это он ещё успел увидеть, а потом потерял сознание.

Глава 20

Город просыпается

Кто-то подложил ему под голову нечто мягкое, вроде подушки. Финн ощупал сложенную ткань и перевернулся на спину. Несколько секунд он напряжённо ждал, когда новая волна звуков захлестнёт его. Но, по крайней мере, пока поток шума отступил.

Облегчённо выдохнув, Финн открыл глаза. И тут же понял, что он уже не в тупике. Над ним, как балдахин, возвышалась стеклянная крыша. Ночь ещё не прошла, хотя небо казалось чуть голубее, чуть светлее.

– Пришёл в себя? – спросил мрачный голос.

Финн испуганно обернулся. На необычно изогнутой каменной глыбе сидел Харк. Опершись локтями на колени, он смотрел на Финна с расслабленным выражением лица. На нём была чёрная одежда, высокие сапоги и тёмный шарф сороки. Тот же костюм, что носили Янис и члены его рейдового отряда.

И тут у Финна наконец щёлкнуло в мозгу. Сороки уже здесь! Это их шаги он услышал перед тем, как потерял сознание.

Быстро сев, он огляделся. Он находился на крытой площади между двумя длинными фасадами домов. Площадь была вымощена каменными плитами с волнистым рельефом, кое-где лежали глыбы, вроде той, на которой сидел Харк. Скамейки, понял Финн. С двух сторон площадь обрамляли ряды сухих, необычайно крючковатых столбов.

Неподалеку группа сорок столпилась возле груды какого-то оборудования – в полумраке Финн не мог его толком разглядеть. Другие сороки расположились у выходов с площади – видимо, стояли на страже.

Финн напрягся. Удирая от сорок, они с Самирой устроили настоящий хаос, но, по крайней мере в данный момент, сороки, похоже, не собирались устраивать разборки из-за разрушенного сада на крыше.

– Вот. – Харк протянул Финну бутылку с водой. – Попей, тебе станет лучше.

Всё ещё ошеломлённый появлением сорок и переменой места, Финн сделал сначала глоток, а затем опустошил всю бутылку. Вода не только утолила жажду, но и прояснила голову. Он уже собирался вернуть бутылку Харку, но вдруг заметил, что у него пропало нечто крайне важное.

Снежок! Финн торопливо ощупал свою грудь, но ремень отсутствовал, и банка тоже.

– Не волнуйся, – сказал Харк. – Попрыгунчик в порядке.

Наклонившись в сторону, он достал из-за скамьи банку и вернул её Финну. Финн быстро схватил её. Как только он сунул внутрь руку, Снежок тут же залез на неё. С тех пор как они вошли в купол, лягушонок всё время светился. Молочное сияние, словно аура, окружало его тельце, проникая сквозь кожу Финна.

«Всё в порядке, – подумал Финн, пока Снежок карабкался вверх по его руке. – К счастью!»

Подождав, пока Финн положит лягушонка обратно в банку, Харк кивнул в сторону другой группы, стоявшей на краю площади.

– Элли рассказывает Прие и Янису о том, что вы пережили, – пояснил Харк. – Хочешь поучаствовать в разговоре?

Дружелюбие Харка смутило его ещё больше, но он кивнул.

– Да, – сказал он, возвращая бутылку с водой. – Спасибо.

Харк помог ему встать, и они пошли к Прие и остальным. Подходя ближе, Финн услышал их приглушённые голоса, но уровень звуков оставался в норме. Город в самом деле снова погрузился в нереальную тишину.

Финн скользнул взглядом по площади – с одной стороны до другой. Вообще-то он должен радоваться, что его слух больше ничего не раздражает, но он не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. В городе было тихо, но в этой тишине что-то таилось. Финн вспомнил о серых осиновых гнёздах: в них от малейшего прикосновения начинало гудеть и жужжать.

Прия, Янис и другие сороки стояли за одним из сухих столбов. Подойдя ближе, Финн понял, что это мёртвое, засохшее дерево. Это было первое растение, которое он увидел под куполом, и в нём не осталось жизни. Проходя мимо, он коснулся ствола. Кора была сухой и крошащейся, как обожжённая бумага для выпечки.

– …И сколько, по-твоему, там капсул? – спросила Прия, когда Харк и Финн присоединились к группе.

– Двести как минимум, – ответила Элли. – Может, больше. И мы не осмотрели другие помещения.

Когда они подошли, Харк встал рядом с Янисом, а Прия кивнула Финну. Элли бросила на него обеспокоенный взгляд, но тут же повернулась к главарям сорок.

– Это всё правда! Лунный странник забирает сов и погружает их в искусственный сон.

– Лунный странник, – недоверчиво повторила Прия, – это какая-то машина?

– Робот или что-то в этом роде, – подтвердила Элли.

Она повернулась к Финну, словно ожидая его поддержки, но он сейчас не знал, что сказать. Он чувствовал, что в нём всё ещё тлеют искры гнева, разожжённого её предательством, но обморок вывел его из равновесия. У него создалось ощущение, что события развивались без его участия, и теперь ему трудно наверстать упущенное.

– Что за бред! – возмутился Янис. – Зачем кому-то создавать робота-волка?

– А мне это кажется вполне логичным, – включился в разговор Харк. – Программа сна и попытка ускорить восстановление природы с помощью химических средств – это многое объясняет. Разве ты не можешь себе представить, что люди разработали план действий в чрезвычайной ситуации?

Янис фыркнул.

– Да, в это я как раз верю. Но что всё по-прежнему работает так, как они себе это представляли? Никаких шансов. Я бы скорее сказал, что эти идиоты всё запороли: разработали программу сна, после которого никто не просыпается, и до того накачали природу, что она похоронила под собой человечество. Они заменили уничтожение земного шара на уничтожение человеческого рода – очень умно. И повторяю: зачем им создавать механического волка, чтобы забирать людей? Это безумие! Похоже, они там все совершенно рехнулись.

– Понятия не имею, зачем они создали волка, – заметила Элли. – Это вообще имеет значение? Мы ошибались: похищенные люди на самом деле спят. Вот на чём мы должны сосредоточиться!

– Ой, да ладно! – Янис практически изрыгал слова. Он повернулся к Прие и Харку. – Эти желторотики понятия не имеют, что они видели в том зале. Может, это были поганые гробы.

Это вывело Финна из его сумеречного состояния.

– Элли говорит правду! – вмешался он. – Совы спят.

– Смотри-ка, он разговаривает! – съязвил Янис, бросая пренебрежительный взгляд в сторону Финна. – И откуда ты это знаешь?

– Мы их видели, – начал Финн, но Янис тут же оборвал его.

– Вы видели, как люди, не двигаясь, лежат в запечатанных стеклянных ящиках, – сказал он. – Остальное – принятие желаемого за действительное.

Финн сжал кулаки, а внутри у него вновь вспыхнули огоньки гнева. Как можно быть таким упёртым?

Элли продолжала настаивать:

– Тебя там не было, Янис. Они спят, я уверена.

Янис отмахнулся от неё, и Финн уже собирался прямо высказать ему, что он думает о его упрямстве, как вдруг услышал какой-то топот над головой. Он быстро поднял взгляд, но звук уже прекратился.

Элли повернулась к Прие.

– Нам просто нужно придумать, как не столкнуться с Лунным странником, чтобы спасти их, – настаивала она. – Если мы подождём до вечера, он снова уйдёт и мы сможем сообразить, как открыть капсулы.

– Не знаю, Элли, – засомневалась Прия. – Ты сказала, что на капсулах нет ни переключателей, ни дисплеев, ни замков – ничего. Это скорее указывает на то, что они не должны больше открываться после того, как их закрыли.

Финн хотел возразить, но его взгляд опять метнулся к стене дома. Он мог бы поклясться, что там что-то блеснуло.