– Вам все еще плохо? – спрашивает она снова.

– Извините, просто здесь немного жарко, – не слишком убедительно отвечаю я. Тошнота отступает.

– Согласна, – отвечает она. – А вот и ваш чай.

Я с благодарностью беру чашку и пару печенек. Сначала с опаской покусываю их, а затем, поймав себя на том, что просто умираю от голода, с жадностью отправляю в рот. Адвокатша берет свою чашку, добавляет молока и аккуратно помешивает. Затем, поставив чашку себе на ногу, откидывается на спинку кресла. Блюдце остается стоять на столе. Я сосредоточена на своем живительном напитке.

– Кстати, а что, по-вашему, тогда произошло? – задумчиво спрашивает она.

Я вопросительно смотрю на нее. Мой рот набит печеньем.

– Пока что вы сообщили мне лишь голые факты, – поясняет адвокатша. – Если честно, я могла узнать все это из французских газет. Разумеется, я слежу за ходом расследования. Эта моя область, а также резонансный случай. Но что, по-вашему, тогда произошло?

Я делаю глоток чая, чтобы протолкнуть в горло кусок печенья, после чего отвечаю:

– Не знаю. Это было так давно… Я даже не уверена, что могу доверять своей памяти. – Или моим интерпретациям собственных воспоминаний.

– Логично. Но вскоре после этого вас допрашивали. Возможно, это помогло некоторым деталям, образно говоря, за что-то зацепиться.

Я пожимаю плечами.

– И все же, несмотря на все ваши опасения, что, по-вашему, тогда случилось?

– Сначала я думала… сначала я думала, что это никак не связано с нами. Возможно, это ее бойфренд или какой-то совершенно случайный человек. Какой-нибудь псих или кто-то в этом роде…

– А теперь? – Она наклоняет голову и пристально смотрит на меня.

– Я не знаю. Честное слово, не знаю. С тех пор как Модан сказал мне, что ее бойфренд здесь ни при чем, я начала склоняться к тому, что это мог быть кто-то из нас. Хотя бы гипотетически.

– И?..

– Это точно не Лара. Такое не в ее духе. И не Том.

– А почему не Том?

– Потому что они были вместе всю ночь. И даже если б и не были…

– Попробую угадать: это не в его духе. Он просто не мог этого сделать, – говорит адвокатша без всякого злорадства. И даже почти улыбается, но я понимаю: она нарочно отзеркаливает меня, чтобы я увидела все изъяны подобного рода логики. – Вы ведь это хотели сказать? Я права?

– Что-то вроде этого, – вяло соглашаюсь я, хотя на самом деле все не так. Том мог бы, будь такая необходимость. В нем есть стальной стержень, умение все доводить до конца. Я вспоминаю его каменное лицо сегодня утром… Но если б это был Том, он сделал бы все так, как надо. Так, чтобы даже спустя десять лет не было найдено никакого тела. – В любом случае, как я уже сказала, он всю ночь был с Ларой. Из того, что мне известно, спать им было некогда, – кисло добавляю я. Представляю себе их объятия и тотчас отгоняю от себя эту картину.

Адвокатша кивает, соглашаясь с моими доводами.

– Таким образом, у нас остаются Каролина, Тео и Себастьян. Но вы были в постели, куда после свидания с Северин пришел и Себастьян.

Скажи она это несколько дней назад, я бы наверняка вздрогнула. Сегодня же это простой факт.

Да. Правда, тогда мне не было известно ни о каких свиданиях.

– Во сколько он к вам пришел?

– Я не уверена. Думаю, часа в три. – По крайней мере, мне кажется, что я так думаю. Ведь это было так давно…

Внезапно я переношусь в нашу спальню во Франции и сонно приоткрываю глаза: передо мной красные электронные цифры будильника, показывающие шесть утра. Это на переднем плане. На заднем плане Себ снимает трусы после посещения туалета. Я не поворачиваю головы. Все это я вижу боковым зрением – и часы, и Себа от талии до коленей. Он достаточно близко, отчего первые лучи утреннего солнца, проникающего сквозь тонкие занавески, заставляет волосы на его ногах сиять золотом. У меня нет ни желания, ни сил выяснять с ним отношения. Поэтому я закрываю глаза и притворяюсь, будто он меня не разбудил.

Мне тотчас вспоминаются слова Себа, сказанные вчера вечером (неужели это и вправду было вчера вечером?) – ты и я, мы оба знаем, что в ту ночь я пришел в нашу комнату и тотчас вырубился, поэтому то, что случилось с Северин, никак меня не касается. Затем вновь вспоминаю Каро и Себа, как они, словно заговорщики, о чем-то шепчутся. Как Каро не сводит с Себа глаз, когда он разговаривает со мной. Неужели я и впрямь считаю, что он вернулся в три утра, потому что это он так мне сказал?

– И вы утверждаете, что Каро и Тео были вместе, пока не пошли спать?

– Да, мне так кажется. – Но откуда я это знаю? Тео больше нет, так что его уже не спросишь.

– Себастьян был последним, кто видел Северин живой?

– Нет. Были еще водитель автобуса и камера видеонаблюдения.

Водитель. Ну конечно же! Как я вчера об этом забыла! Какая разница, во сколько Себ вернулся ко мне, какая разница, были Каро и Том вместе или нет… В субботу утром Северин была жива и даже села в автобус. Тугой узел внутри меня слегка ослабевает.

– Верно. Если это, конечно, была Северин. – Адвокатша на миг хмурится. – Хотя шансы, что рядом с фермой в автобус села другая девушка похожей внешности… гм. – Она на несколько мгновений умолкает и, откинувшись на спинку кресла, задумчиво постукивает ногтем по зубам. Мне же не дает покоя вопрос, обнаружит ли она потом на пальце следы этой жуткой розовой помады. Внезапно адвокатша расправляет плечи: – Верно. План действий. Никаких показаний месье Модану. Лишь в моем присутствии.

– Хорошо. Что еще?

Она качает головой и улыбается:

– На сегодня хватит. Пока нам остается только ждать.

Я озадаченно смотрю на нее:

– Ждать? – Я плачу ей безумные деньги, а взамен слышу от нее лишь то, что я должна сидеть тихо и ждать.

Она кивает:

– Да. Ждать. Поверьте мне, Модан здесь не просто так, от нечего делать. Он явно располагает какой-то информацией. Возможно, результаты вскрытия или что-то еще. В любом случае он что-то от вас скрывает. Потому что иначе нет ровным счетом ничего, что привязало бы хотя бы одного из вас к этому убийству. Да и мотив тоже не просматривается, несмотря на все попытки представить вас как оскорбленную любовницу. Поэтому, если Модан по-прежнему водит здесь носом, можете не сомневаться, у него имеется какой-то козырь. Так что пока… ждем.

Да уж, не было печали…

– Я не умею ждать.

– Я так и предполагала, – задумчиво произносит адвокатша, отодвигая стул, и, встав, протягивает мне руку: – Это не в вашем духе.

Я не совсем понимаю, как мне следует это воспринимать.

Весь день Северин ходит за мной как тень. Из чего я делаю вывод, что это признак усталости или рассеянности. Она словно болезнь умеет подкрасться незаметно, когда мои защитные механизмы ослабли. Впрочем, Северин не подкрадывается. Она нагло подходит и, бросив один-единственный томный взгляд, захватывает территорию как свою собственную. Она всегда и во всем диктует свои условия. Единственное исключение – ее собственная смерть.