Его голос дрогнул и стих. Тогда, чувствуя на себе груз вины,он втайне испытал облегчение от того, что больше не надо будет с нейвстречаться и объясняться, а теперь понял, что Хилари об этом догадалась. Глазау нее были всевидящие, а сердце, похоже, не умело прощать.

В этой девушке не было тепла, не было доброты, как будто онабыла сделана из гранита, колючей проволоки, стали и стекла. Артур по глазамХилари видел, что ей известны отвратительные стороны жизни, и на мгновениеиспугался, что она, при первой же возможности, постарается отомстить ему. Но,учитывая псе обстоятельства, он не мог осуждать ее.

— Ты, наверное, и не особенно старался найти меня… —Тон у Хилари был жесткий. Ее не интересовали ни его объяснения, ниизвинения. — Мы переехали во Флориду.

— А потом?

Ему необходимо было знать, что с ней случилось, почему онастала такой. Он должен был знать… должен был… Артур почувствовал подступивший кгорлу комок и сделал над собой усилие, чтобы не расплакаться перед ней.

— Что с тобой произошло?

Артур хотел, чтобы они сели… поговорили… чтобы Хиларивыслушала его… а он бы рассказал о Марджори, отказавшейся от детей, носделавшей блестящую карьеру — она стала членом Верховного суда, объяснил,почему тогда не мог взять ее к себе, почему никто не хотел брать всех троих,почему он поступил именно так, а не иначе.

— Скажи, а Эйлен и Джек все еще… Они с тобой хорошообращались?

Хилари горько рассмеялась, и от этого смеха Артуру сталострашно. Она думала о Джеке и той ночи… о живых мощах, в которые превратиласьЭйлен незадолго до смерти.

— Эйлен скончалась несколько лет назад, а я последниечетыре года была на попечении комиссии по делам несовершеннолетних городаДжексонвилла, жила в «домах временного проживания» и в интернате, а теперь ясвободна, мистер Паттерсон. Я никому ничем не обязана, и прежде всего вам. Мнесейчас нужны только мои сестры.

Хилари не могла свыкнуться с мыслью, что Артур потерял их.

— Почему ты не позвонила мне, когда умерла твоятетя? — глухо спросил Артур. — Я бы не допустил, чтобы ты жила учужих людей, в интернате… Я бы что-нибудь придумал… Прости меня, Хилари…

Но ее глаза вспыхнули холодным зеленым огнем. Она резковзмахнула рукой:

— Не надо извинений. Тебе всегда было на нас наплеватьи теперь тоже. Тебе ничего не стоит притвориться благочестивым и рассказыватьмне, как ты сожалеешь. Честно говоря, меня это не трогает. Это ничего неизменит в моем прошлом. Мне нужны адреса моих сестер, и не говори, что ты их незнаешь. Ты должен знать. Ты их туда отвозил.

Хилари даже не могла себе представить, что Артур могпотерять их след так же, как потерял ее. Это просто не укладывалось у нее вголове. Хилари всматривалась в его глаза, но видела в них только раскаяние,сожаление и страх. Этот человек боялся ее.

Артур опустился в кресло, сокрушенно покачал головой ивзглянул на нее печальными, пустыми глазами. Время расплаты настало.

— Александру взял один из моих компаньонов по фирме. Унего была очаровательная молодая жена, из хорошей семьи, гораздо моложе его.Детей у них не было, они решили удочерить Александру, когда узнали от меня, чтоона осиротела. И удочерили… Они ее боготворили.

Артур посмотрел на Хилари, словно надеялся, что она хотьнемного смягчится, но его надежды не оправдались, ее глаза были как две зеленыеледышки, а руки дрожали. Хилари не сводила с него напряженного взгляда ивнимательно слушала.

— Они брали ее в Европу, повсюду с ней путешествовали…но шесть месяцев спустя Джордж умер от сердечного приступа. Маргарет была вшоке и куда-то увезла Александру. По последним сведениям, они находились на югеФранции… Документы относительно наследства мы послали ей в Париж, но это былодавно… Больше никаких сведений у меня не было. Может, она еще там, а может,нет. У нас не было повода поддерживать с ней контакты, и…

Голос у него сорвался, две слезы скатились по щекам.

— То есть ты не знаешь, где находится Александра? —глухо спросила Хилари. — А как фамилия этой женщины?

— Горам. Маргарет Горам. Но она могла снова выйтизамуж… Всякое могло случиться. Может, она вернулась в Штаты. Но не думаю, что вНью-Йорк, Я бы услышал об этом от общих знакомых.

Артур неуверенно взглянул на крестницу.

— А Меган?

— Ее удочерили Дэвид и Ревекка Абраме, сразу после тогокак я… после того как она…

Он едва держал себя в руках. Объяснение с Хилари давалосьему с трудом.

— После того как я привез ее обратно в Нью-Йорк. Дэвидне был совладельцем фирмы, он просто у нас работал, и через несколько месяцевони переехали. Ревекка тоже была адвокатом, они получили приглашение на работуот юридической фирмы из Лос-Анджелеса. Абрамсы отказались от всяких контактовсо мной, потому что решили начать новую жизнь и не хотели, чтобы Меган знала освоем прошлом. Я не имел сведений от них с тех пор, как они уехали. Если ончлен коллегии адвокатов штата Калифорния, я мог бы, наверное, установить егокоординаты. Но живет ли он еще там?.. Не знаю…

— Какой же ты негодяй! — Хилари с ненавистьюсмотрела на него. — По твоей вине мы потеряли друг друга. Ты пораздавалнас, думая, что таким образом избавишься от собственного чувства вины, думалведь, правда?.. Она словно бы читала его мысли.

— Твою жизнь это тоже разрушило, но ты это заслужил. Тызаслужил все, что с тобой произошло. Тебе не видать покоя до конца твоих дней.Ты убил двух человек и еще три жизни поломал. Таким образом, на твоей совестипять человек. Как ты можешь с этим жить?..

Хилари подошла к сгорбившемуся в кресле Артуру и посмотрелана него с ненавистью и презрением.

— Как ты можешь спокойно спать?.. Один бог знает, чтослучилось с Александрой и Метан. Один бог знает, на какую жизнь ты их обрек.Только мне известно, что выпало на мою долю. Но она еще не кончена, и я непозволю тебе исковеркать ее до конца. Я намерена сама чего-то в жизни добиться…и, может быть, когда-нибудь разыщу моих сестер… может быть… А пока…

Хилари направилась к двери. По ее лицу медленно текли слезы.Она многого ждала от этой встречи, но теперь испытывала разочарование.

— Я не желаю вас больше видеть, Артур Паттерсон.Никогда. Вы за мой счет свою совесть не успокоите. Нам больше не о чемговорить, дорогой крестный.

Она стояла и долго смотрела на него, прежде чем шепотомпроизнесла слова, которые преследовали Артура всю оставшуюся жизнь:

— Я никогда не прощу тебе то, как ты с нами поступил…никогда… и всегда буду тебя ненавидеть. Запомни это… Помни, что ты сделал и каксильно я тебя ненавижу.

Сказав это, она вышла из его кабинета. У Артура не хватилосмелости последовать за ней. Он тяжело, как старик, опустился в кресло,вспоминая Соланж и сожалея о своих ошибках. Хилари была права: ему никогда небудет прощения за то, как он с ними всеми поступил. Он и сам не мог себе этогопростить, и теперь, как и Хилари, задавал себе вопрос, где находятся две другиесестры. Но ответов не было.