Когда они вернулись в Париж, Александра любила мужа ещеболее страстно, чем прежде, и мечтала только об одном — иметь от него детей.Однако забеременеть ей удалось лишь год спустя, несмотря на все их старания.

Ее приемный отец успел еще понянчить свою первую внучку — онумер спокойно, во сне, в возрасте восьмидесяти трех лет. Маргарет былабезутешна, Александра — потрясена, она не могла представить жизни без этогодоброго, мудрого, любящего человека.

Смерть отца сделала ее особенно зависимой от Анри, которогоАлександра обожала и в то же время немного побаивалась. Теперь он стал самымважным в ее жизни человеком, но ей не давали покои опасения потерять и еготоже. Александра знала, что ничего не сможет с этим поделать. Ею всегда владелкакой-то подсознательный страх потерять людей, которых она любила и которыелюбили ее.

Маргарет огорчалась, считая, что Анри пользуется этим, чтобыдержать жену под контролем. В определенном смысле он обращался с Александройкак с ребенком: распекал ее, порой говорил резким, приказным тоном. В глазахМаргарет он был больше отцом, чем мужем. Александра делала все, чтобы ему угодить,выполняла даже бестолковые и глупые требования.

Анри мечтал о политической карьере и придавал огромноезначение внешним атрибутам. Все должно было быть идеально и продуманно.Александра — безукоризненна, дети — в десять раз вежливее любых других. Маргаретутомляло даже чаепитие в их доме, ее беспокоило, что Александра, похоже,считает ситуацию нормальной. Выходило, что для нее все хорошо, что нравитсямужу.

— Такой уж он человек, маман. В этом ничего плохогонет. Анри серьезный мужчина и хочет, чтобы все было идеально.

Отец Александры никогда не был таким требовательным ни кдочери, ни к жене и обладал удивительным чувством юмора. Маргарет считала зятяжутким занудой по сравнению со своим покойным мужем, но никогда этого напрямуюне говорила. Она желала Только, чтобы Александра была счастлива, того же всегдажелал и Пьер. Он завещал дочери львиную долю своего состояния, а Маргаретполучила более чем достаточно для беззаботной, веселой жизни в течение многихлет. Она стала вдовой в сорок пять, выглядела же гораздо моложе, былапо-прежнему очень привлекательна и знала толк в увеселениях. Зять был на тригода старше ее.

Маргарет де Борне никогда не скучала, всегда рассказывалачто-нибудь смешное, отличалась скандальными и забавными выходками. За нейухлестывали все лучшие кавалеры Европы, но Маргарет не имела желания выходитьзамуж. В свое время она была счастлива с Джорджем, Пьер обеспечил ее всем. Неимело смысла искать чего-то лучшего, Маргарет знала, что все равно не найдет, ине хотела даже пытаться. С Александрой же дело обстояло иначе, и Маргарет занее очень переживала.

Чтобы не разочаровать зятя, Пьер и Маргарет решили неговорить ему о прошлом Александры, которого она сама не помнила. Она помнилатолько папа — так Александра называла Пьера, хотя Маргарет знала, что какие-тосмутные впечатления раннего детства у нее сохранились. Однако в памятиАлександры отсутствовал даже Джордж Горам, поэтому они просто сказали ей, чтопосле смерти отца ее удочерил Пьер, и именно этот факт запечатлелся в еепамяти.

Александре никогда не приходило в голову, да ей об этом и несказали, что Маргарет не родная ее мать, что однажды ее уже удочерили послетрагической смерти настоящих родителей. Пьер до конца жизни в разговорах сМаргарет был непреклонен: он не хотел, чтобы муж Александры что-либо знал ободном и о другом удочерении, поскольку Анри был очень щепетилен в вопросахчистоты аристократической крови.

Маргарет придерживалась того же мнения и ради благаАлександры хранила в этом вопросе молчание. Впрочем, прошло столько лет, что,кроме нее, об удочерении никто и не помнил.

Радости Маргарет не было предела, когда родилась Мари-Луиза,а годом позже она горевала вместе с дочерью, когда у той произошел выкидыш. Этобыл мальчик.

Потом, после труднейшей беременности и длительных родов, насвет появилась Аксель. Врач посоветовал Александре больше не рожать, посколькуэто было бы связано с риском для ее жизни. Ее вполне устраивали две дочки,однако Анри был горько разочарован, что жена не подарила ему сына, и многиегоды после рождения Аксель упрекал Александру, когда сердился, а она испытывалапо отношению к нему какое-то неясное чувство вины, будто обманула его иосталась перед ним в долгу.

Потерю сына Анри воспринял как крест, который ему пришлосьнести, вторым таким крестом была его теща, Маргарет де Борне. Она бесила егосвоими длинными американскими ногами, размашистой походкой, которую он находилнеженственной, чересчур громким смехом и отвратительным произношением.

Анри ненавидел шуточки тещи, не переносил ее чувство юмора ибуквально весь сжимался, когда она являлась с визитами, нагруженная подаркамидля внучек: водяными пистолетами в форме губной помады, другими дешевымиигрушками, которые они обожали, и бесконечными коробками с одеждойамериканского производства, которую Анри считал чрезвычайно вульгарной, о чемпостоянно говорил Александре. Ему было противно все, что Маргарет покупала и очем говорила. Он не мог понять, как старый граф мог жениться на такой женщине,и ежедневно благодарил бога за то, что Александра на нее не похожа. Ее отличалисдержанность, доброта, тактичность, даже застенчивость и покорность. Последнюючерту Анри особенно ценил в супруге.

Он смотрел сверху вниз на Александру, сидящую за письменнымстолом, и кто-то тихо, отстранение улыбался. Анри был не из тех, кто проявляетсвои эмоции, и хотя многого от нес требовал, питал к жене глубокие чувства. Онзнал, что без Александры его жизнь была бы другой — не только в материальномплане, но и во всех остальных отношениях. Ока заботилась о донге, былаэлегантной, а ее прекрасное воспитание проявлялось буквально во всем.Александра де Борне де Мориньи являлась образцом настоящий дамы.

— Ты, кажется, о чем-то замечталась, Александра? —спросил он своим ровным голосом, лишенным эмоций. Анри никогда ни на кого неповышал голоса, да в этом и не было необходимости. Одного его взгляда былодостаточно, чтобы люди, и жеста в том числе, спешили выполнять егораспоряжения.

В молодости Анри был необыкновенно привлекателен, мужествен испортивен, по и прожитые годы его не портили. Представительный, крепкогосложения, темноглазый, с благородной сединой на висках, он выглядел моложесвоих пятидесяти девяти лет. Тридцатипятилетнюю Александру тоже молодили ееясные голубые глаза и шелковистые светлые волосы, которые она обычно заплеталаво французскую косу или собирала в узел.

— Ты отдала распоряжения насчет приема, который мыустраиваем на следующей неделе?

Анри протянул ей список дел, за которыми надлежалопроследить. У Александры была помощница — секретарша, но она предпочитала всеконтролировать сама, чтобы все делалось безукоризненно, на что и рассчитывал еемуж.

— Все готово.

Она с улыбкой подняла на него глаза. Анри был, как всегда,серьезен, но ей показалось, что ее муж чем-то озабочен.