Только мой «экскалибурчик» съехал с холмика уже высохшей земли на край могилы. Я вернул его на место. Постояв немного перед могилой, я ещё раз прощался с Луизой. И как говорила мне моя интуиция, в последний раз. Сегодня я заканчивал свои дела, чтобы уйти или умереть. Я попрощался с Кимом, с Луизой. Теперь надо позвонить профессору Гансу и лейтенанту Гинзбургу. Как бы это глупо ни звучало, но это были единственные люди, которые были хоть как-то мне близки. Очень странно, прожить тридцать лет и считать друзьями едва знакомых людей. Это и есть высшая степень одиночества.

Ещё я собирался зайти в церковь отца Марка, в надежде на то, что туда можно будет проникнуть. Зачем мне это нужно? Я не мог дать чёткого ответа на этот вопрос.

Я неторопливо вышел с территории кладбища и направился к автобусной остановке. Предстоял долгий путь в другой конец города, к католической церкви. Я нащупал в кармане лафетку с таблетками. Самое время принять лекарство.

Сидя на скамейке и ожидая автобуса, я разглядывал крышу древнего остановочного комплекса. Сквозь дыры в навесе пробивались яркие солнечные лучи, похожие на лазерные мечи джедаев. Это навело меня на мысль о том, что мне потребуется какое-то оружие, чтобы убить Адамсона. Планировать отмщение можно сколько угодно, но сделать это голыми руками у меня вряд ли получится. Интересно подойдет ли для этого кухонный нож?

Поток моих мыслей нарушила маршрутка, со скрипом остановившаяся на остановке. На борту автобуса, красовалась реклама туристического агентства «Авалон». Хороший знак, подумал я и принялся протискиваться в салон транспорта.

*

Конечно, церковь никто не опечатал, да кому есть дело до того, что какой-то священник повесился у себя в приходе. Так же никому не было дела до старого развалившегося здания, в котором с трудом можно угадать божий дом. Я снова смотрел на грязные окна, только сегодня в них не было никакой жизни. Словно со смертью священника погибла и сама церковь. Дверь, которою выломал лейтенант Гинзбург, была просто прислонена к косяку. Я отодвинул её в сторону и прошел в приход. Здесь совсем ничего не изменилось. Те же скамьи, и те же батареи пустых бутылок из-под кагора. Я прошел к подиуму и сразу нашел шатающуюся половицу, под доской обнаружился обрез святого отца и коробка патронов к нему. Взяв обрез в руки, я почувствовал приятную тяжесть, в тёплом дереве, казалось, теплилась жизнь. Я зарядил двустволку и убрал патроны назад. Если мне не хватит двух зарядов, то ружье мне вообще не понадобится. Сунув обрез за пояс, я прикрыл рукоять курткой. Теперь у меня есть оружие. Мой карающий меч. Это будет куда более эффективным средством, нежели кухонный нож.

До меня донесся шум и голоса. Вздрогнув, я повернул голову на звук. Источник шума находился в каморке отца Марка. Я медленно подошел к двери и заглянул туда. Я увидел двух бомжей, которые с комфортом сидели за столом святого отца, и распивали вино из запасов священника. Один из них что-то с жаром рассказывал своему товарищу. Я не стал вслушиваться в их болтовню, почему-то мне стало обидно за отца Марка и за церковь, которой суждено превратиться в притон для оборванцев.

Я открыл дверь и прошел внутрь, сразу поймав на себе удивленные взгляды.

– Пошли отсюда, – сказал я, с трудом сдерживая ярость.

Один из них поднялся и хмуро посмотрел на меня пьяными глазами и проговорил сквозь зубы:

– Сам иди на хуй отсюда, пока тебя тут на пику не насадили и не зарыли на заднем дворе, гнида.

Я достал обрез и направил его на бомжа. Глаза бродяги испуганно расширились. Он попятился назад, роняя пустые бутылки, стоящие на полу. В моей голове мелькнула мысль, что обрез круче чем ментовская корочка.

– Ладно, парнишка, спокойно, – залепетал мужик.

– Валите отсюда, – повторил я просьбу и отошел от двери, давая им проход.

Бомжи, побросав недопитое вино, торопливо вышли из каморки и припустили к выходу. Я чувствовал себя Иисусом, который выгнал торговцев из храма. Когда незваные гости исчезли с моих глаз, я убрал обрез. Теперь на душе стало спокойно, казалось, я совершил очень важное дело.

Я оглядел помещения прихода, прощаясь с церковью и с отцом Марком. Здание скоро развалится, и тогда уже ничего не будет напоминать о том, что здесь когда-то жил священник, который родился совсем не в свое время. Возможно, колесо Сансары перенесет его в более подходящее для него место и время. Туда, где очень будут нужны беспристрастные судья, суровые охотники на ведьм и безжалостные инквизиторы. Прощай, отец Марк, да прибудет с тобой твой жестокий бог.

Я вышел из церкви. След бомжей давно простыл, что было к лучшему. Я застегнул куртку, во избежание ужасного конфуза. Люди в автобусе совсем не поймут меня, если из моих штанов выпадет обрез, когда я буду расплачиваться за проезд.

К счастью, ничего подобного не произошло, и я добрался до дома без всяких ненужных приключений. К сожалению, последних в моей жизни было и без этого предостаточно.

*

Придя домой, я закурил и сел перед телефонным аппаратом. Первый номер, который я решил набрать, принадлежал профессору Гансу Вейруху.

– Алло, – послышалось из трубки.

– Профессор, это Алексей.

– О, добрый день, молодой человек, – сказал профессор, – какие новости?

– Я во многом разобрался, – ответил я, – и решил закончить свои дела здесь. Вот и позвонил Вам, чтобы попрощаться.

– Я так и знал, что Вы – тот самый странник, о котором толковала Луиза, – сказал профессор, – ну что же, я рад за Вас. Но будьте осторожным.

– Как это происходит? – спросил я, – как мне уйти?

– Думаю, ты скоро сам поймёшь, – ответил Ганс, – как бы я хотел пойти с Вами. Я знаю, конечно, что это невозможно. Да и молодость уже далека. Опасаюсь, что сердце не выдержит таких потрясений. В наше время инфаркты ИЛИ ИНСУЛЬТ? популярны. Недавно узнал о смерти старого друга. Тоже моторчик отказал.

– Доктор исторических наук А.В. Романов? – спросил я, зная ответ.

– Точно, а откуда вы знаете? – удивился профессор, – это связано с моей просьбой?

– Да, – сказал я, – но вины здесь Вашей нет.

– Будьте осторожны.

– Мистика – вещь опасная, – ответил я.

– Очень рад был с Вами познакомиться, Алексей.

– Взаимно, Ганс.

Мы пожелали друг другу счастья и отключились. Я не стал класть трубку, а просто нажал на рычаг. Предстоял ещё один звонок, и он предназначался лейтенанту Гинзбургу.

– О, Алекс! – радостно воскликнул лейтенант.

– Помните, я обещал Вам историю? – спросил я, – Вы очень заняты?