– Лейтенанту Трэггу.

– У меня все, – сказал Эллингтон, – теперь очередь защиты.

– Что вы еще можете сказать, мисс Мид, – спросил Мейсон, –относительно того разговора, который вы вели с мисс Дойл о ее поездке науик-энд?

– Минуточку! – вмешался Эллингтон. – Я уже говорил суду, чтовопросы не могут выходить за рамки того, что относится к делу!

Мейсон улыбнулся.

– Согласно элементарным законам юстиции защита можетзадавать любой вопрос, касающийся той или иной темы, которая уже была затронутаобвинением.

– Да будет вам известно, что я знаком с законами, – ответилЭллингтон, – но в то же время закон требует, чтобы любой заданный вопрос имелоснования быть заданным.

– Хорошо, я сформулирую свой вопрос иначе, – спокойноответил Мейсон. – Как долго продолжался ваш разговор, мисс Мид?

– Видимо, минут пятнадцать-двадцать.

– И речь шла о поручении, которое мисс Дойл должна былавыполнить?

– Да.

– И о дороге, по которой ей было удобнее возвращаться вгород?

– Да.

– О чем еще?

– Я… мне кажется, больше ни о чем. Помнится, я сказалаГлэдис, что, по моему мнению, Эдгар Карлайл любит поухаживать за женщинами. Мыпосоветовались, что ей нужно взять с собой из вещей.

– И все?

– Насколько помню, все.

– Значит, вы рассказали ей, по какой дороге она должнаехать, возвращаясь в город? – еще раз спросил Мейсон.

– Да.

– Рассказывали по памяти?

– Да.

– Мне хотелось бы немного уточнить, как все это было, миссМид. Разве вы не воспользовались при этом планом, который находился в ящике вашегописьменного стола?

– Возможно.

– Где сейчас этот план?

– О боже мой, я этого не помню… Кажется, я отдала еголейтенанту Трэггу. Хотя нет, я отдала ему дубликат. У меня было два плана.

– То есть план, который вы использовали, объясняя ГлэдисДойл, как ей надо ехать из «Саммит-Инн», и еще один план?

– Да.

– И на обоих планах было нарисовано одно и то же?

– Конечно.

– В пятницу, шестого числа этого месяца, когда вы объяснялипуть мисс Дойл, у вас уже было два плана?

– Минуточку, дайте припомнить… Нет, я не знаю… Я не могу этоутверждать с определенностью.

– Ваша честь, – сказал, поднявшись с места, Эллингтон, – явозражаю против подобных вопросов, потому что они не имеют непосредственногоотношения к делу. Я обращаю ваше внимание на то, что получилось так, что тотплан, о котором толкует защитник, постепенно оттеснил все остальное и сталцентральным моментом в разбираемом деле. Мы только что о нем заговорили, и намуже сразу понадобилось узнать все детали. Мне кажется, что защита весьма ловкостарается отвлечь внимание суда от главного, выпячивая второстепенные детали,не имеющие прямого отношения к преступлению.

– Скажите, мистер Мейсон, почему вас, собственно, такинтересует этот план или планы? – поинтересовался Бэгби. – Вы считаете, что этоважно для суда?

– Полагаю, что да, ваша честь.

– По вашему настоянию, мистер Мейсон, я отклоняю протестобвинения, – заявил Эллингтон. – Я признаю, что вопрос имеет непосредственноеотношение к делу, поскольку затрагивает содержание беседы свидетельницы собвиняемой и характер полученных последней инструкций. Мистер Мейсон,продолжайте.

Судья сделал вид, что не слышал последней тирады прокурора.

– Итак, мистер Мейсон, – сказал он, – вы можете задаватьвопросы.

– Благодарю вас, ваша честь. – Он повернулся ксвидетельнице. – Во время вашего разговора с Глэдис Дойл у вас уже имелось дваплана?

– Ну, мне кажется… Нет, мне кажется, что второй план янарисовала позднее.

– Вы имеете в виду тот план, который отдали лейтенантуТрэггу?

– Да.

– У обвинения есть этот план? – Мейсон повернулся кЭллингтону.

– Да, – хмуро ответил тот.

– Могу я на него взглянуть?

– Нет, не можете, – отрезал тот, – поскольку нет основанийполагать, что этот план имеет какое-то отношение к делу, хотя бы потому, что усвидетельницы его еще не было, когда она давала указания своей секретарше обобратной дороге.

– Он нарисован ее рукой? – спросил Мейсон.

– Почему вы меня допрашиваете? – возмутился Эллингтон. –Если вы желаете выставить меня в качестве свидетеля защиты, повремените до тойпоры, пока я не закончу выполнять обязанности обвинителя. Тогда я отвечу на всеваши вопросы, если, конечно, найду их уместными.

Судья Бэгби нахмурился.

– Не нужно переходить на личности, джентльмены, – сказал он.– Обвинение имеет веские причины не показывать план?

– Да, ваша честь, – ответил Эллингтон. – Судя по всему,защита хочет использовать этот план в качестве мостика, который перебросит длядальнейшего допроса свидетельницы. Мне кажется, что защита просто стараетсясбить мисс Мид вопросами и вывести ее из равновесия. Мы против этогокатегорически возражаем. Не говоря уж о том, что, как я уже указал, второгоплана вообще не существовало в момент разговора обвиняемой с мисс Мид.

– Не существовало? – переспросил судья Бэгби.

– Да, не существовало. Свидетельница специально нарисовалаего для лейтенанта Трэгга, поскольку не смогла найти оригинала. И я хочузаявить суду, что в отсутствие свидетельницы кто-то побывал в ее квартире,устроил там настоящий погром и наверняка либо унес с собой этот план, либоуничтожил его. Лейтенант Трэгг заинтересовался планом потому, что в тот моменту мисс Мид находился Перри Мейсон, и именно он высказал настойчивое пожелание увидетьэтот план. Я не утверждаю определенно, но думаю, что свидетельница, не найдясвоего плана, нарисовала другой и вручила его лейтенанту, сказав, что речь идетоб этой дороге. Лично я в этом не усматриваю никакого криминала, но понимаю изащиту, которая хватается решительно за все, как утопающий за соломинку.

Судья Бэгби поджал губы.

– Позвольте? – спросил Мейсон.

Судья кивнул.

– Могу ли я спросить, обозначен ли на плане, находящемся уобвинения, коттедж, в котором произошло убийство, и дорога, ведущая к нему?

– Это не имеет совершенно никакого отношения к делу! –ответил Эллингтон. – Подобными вопросами вы явно хотите сбить свидетельницу столку. А после этого наверняка спросите, куда же девался оригинал и почемусвидетельница сделала копию.