– Просто я привел латинскую поговорку, в переводе она звучиттак: «Закон суров, но это закон». Поэтому готовьтесь выплачивать деньги заремонт.

– Чего?

– Автомобиля.

– Какого?

– Разбитого Игорем.

– Вау!

– На беду, он джип последней модели разнес, – явдохновенно описывал машину Марины, – черный, весь тонированный. Тысяч надесять «реанимация» потянет, а может, и больше.

– Рублей?

– Евро.

Полина округлила свои карие очи.

– Откуда у меня такие деньги?

– Не знаю. Из зарплаты вычитать станут.

– Фиг вам! Пусть Рогатый расплачивается.

– Мы же не в курсе, где он, а вы тут, на месте, –поддал я жару.

Полина выпучила глаза, потом бросилась к телефонной книжке.

– Пишите скорей адрес. Игорь у Машки Башлыковой, она тоже в«Геме» работает, в отделе рекламы. Они давно вместе живут. Там он, стопудово,туда и топайте, а меня забудьте. Да напомните кретину, что он мне в этом месяцееще часть долга за машину не приносил.

* * *

Домой я вернулся очень поздно, совершенно разбитый, наобратном пути сел к частнику и уже через пять минут горько пожалел об этом.Черноволосый, плохо говорящий по-русски мужчина, весело улыбаясь, похлопалрукой по сиденью.

– Садысь, я бистро езжу!

Насчет «бистро» оказалась чистая правда. Не успел яустроиться на продавленном кресле, как шофер рванул с места на второй скоростии понесся по шоссе, петляя из ряда в ряд, словно таракан, пытающийся унестилапы от разъяренного двуногого с тапкой в руке. «Копейка» стонала и кряхтела,изредка взвизгивая тормозами, в салоне воняло бензином, из подушки, на которойя устроился, выскочила пружина и впилась мне в филейную часть. К тому же я,осторожный и неспешный водитель, нервно вздрагивал, когда раздолбанная машина,влекомая вперед горячим хозяином, проносилась в опасной близости от другихавтомобилей, да еще мне в ухо на полную мощь орал магнитофон:

– Я хабиби…

* * *

Поклявшись в дальнейшем передвигаться только в метро или натрамвае – рельсовый транспорт, на мой взгляд, самый безопасный, – ядоплелся до кровати и рухнул под одеяло, больше всего на свете мечтая проспатьдо полудня. Но ровно в семь утра дверь моей спальни приотворилась и послышалсятеатральный шепот Ленки:

– Иван Павлович, проснитеся, Элеонора дико злится, что выеще дрыхнете.

* * *

Выслушав мой отчет, хозяйка приказала:

– Поезжай к Маше.

– Она, наверное, на работе.

– Значит, позвони девчонке и уточни, где вы встретитесь! Вону тебя сколько номеров телефонов.

– Моя машина…

– Если Маша на службе, то потом вызовешь к своей развалюхеэвакуатор, – милостиво кивнула Элеонора, – сделай одолжение,поторопись, время не ждет.

Подгоняемый Норой, я, обжигаясь, проглотил сваренное Ленкойотвратительное пойло, носящее по недоразумению название «кофе», и отправился наулицу. Перспектива добираться до метро пешком показалась мне безрадостной.

– Здрассти, Иван Павлович! – закричала Люсенька,гулявшая во дворе.

– Доброе утро, мой ангел, отчего вы прогуливаете школу?Надеюсь, не заболели? – улыбнулся я.

Люсенька заговорщицки прищурилась.

– Не! Мы с папой едем щуп покупать.

– Щуп? – не понял я. – Это что такое?

– Большое колечко на длинной ручке, – запрыгалаЛюсенька, – а к нему наушники. Будем ходить по подвалам, Че искать. Еслиона где-то рядом окажется, у папы в ушах запищит. Правда, здорово?

– Просто восхитительно, мой ангел, вы обязательно найдетебеглянку, – улыбнулся я и хотел уже продолжить путь к метро, но тут издома вышел Евгений.

– Привет, Ваня, – радостно воскликнул он, – какдела?

– Спасибо, хорошо. Надеюсь, у вас тоже полный порядок.

– Папочка, папочка, – заскакала Люся, – я ужерассказала Ивану Павловичу про щуп.

– Болтушка, – погрозил Женя дочери пальцем, – языкбез костей, вся в мать. А ты, Ваня, куда?

– В сторону метро.

– Чего не на машине?

– Сломалась, пришлось вчера на стоянке бросить, –признался я.

Евгений щелкнул брелком сигнализации, стоявшая околотротуара серебристая иномарка приветственно моргнула фарами.

– Садись, подвезу.

– Огромное спасибо, но вы же за черепашьей ловушкойсобирались.

– Тебе в каком направлении надо?

Я назвал улицу.

– Почти до места подбросим, – засмеялся Женя, –чуток не довезем, нам на третье кольцо уходить, а ты квартал вперед пройдешь.

Радуясь удаче, я сел на переднее сиденье, Люсенькаустроилась сзади, какое-то время девочка весело щебетала, просунув голову междуводительским и пассажирским креслами, но потом стихла и принялась шуршатьжурналом, найденным на заднем сиденье. А мы с Евгением завели мирный разговор офутболе, обнаружив полное единство во взглядах на оценку игры нашей сборной.

– Эх, беда, – вздохнул Женя, – еще с Грецией невстречались, а я уже от проигрыша расстроился.

Высказавшись, сосед поднажал на газ и тут же с досадойвоскликнул:

– Во, блин, козел на дороге, придется останавливаться идавать капусту оглоеду.

Тут же послышался свист, иномарка послушно замерла. Женяопустил стекло, подошедший гаишник спокойно начал:

– Старший сержант Ермаков, почему…

И тут Люсенька снова просунула хорошенькую, растрепаннуюголову между сиденьями и громко воскликнула:

– Папа, а где козел? Хочу на него посмотреть! Он с рогами?

Милиционер замер, Евгений замолчал, а я повернулся к девочкеи ласково произнес:

– Ангел мой, вы что-то напутали, в Москве дикие животные подорогам не носятся!

– Так папа сейчас сказал: «Во, блин, козел на дороге,придется останавливаться и давать капусту оглоеду». Папулечка, можно я самакозлика покормлю, ну плиз!

Гаишник стал похож на перезрелый помидор, Евгений закашлял,а я попытался спасти ситуацию и, навесив на лицо улыбку, заюлил: