— Отчасти, — с обезоруживающей улыбкой заметил адвокат, — ятоже вижу здесь совпадение. Впрочем, когда откроются все факты, случайностьможет оказаться закономерностью.

— И в чем заключаются эти факты? — снова спросил Селби.

— А факты заключаются в том, — ответил Карр, — что мать ЕвыДаусон живет в Хайдейле. Я отправился повидать ее. Оказавшись там…

— С какой целью вы отправились к миссис Холленберг?

— Откровенно говоря, я хотел пресечь распространение дешевыхсенсаций. Мне необходимо защитить своих клиентов, имен которых я предпочел быне упоминать, от нежелательной огласки.

— Итак, вы направились навестить эту женщину?

— Совершенно верно.

— А какое она имеет отношение к нежелательной огласке?

— Ну-ну, — улыбнулся Карр. — Я не на свидетельской трибуне…Но поскольку спрашиваете вы, я отвечу.

Мой клиент — заядлый яхтсмен. Однажды он с компанией друзейотправился на своей яхте в плавание. Там же оказались две девушки, оприсутствии которых он не был заранее извещен. К сожалению, у одного из егодрузей оказался фотоаппарат. Сделанные им снимки могут повредить репутациимоего клиента, поскольку их легко представить в неверном свете.

— Вот как! — саркастически воскликнул Брэндон.

— Поэтому я подумал, — ровным голосом продолжал Карр, — чтоцелесообразно связаться с матерью мисс Даусон и узнать, не посылала ли ей дочьэти фотографии.

— Но это долгая дорога.

— Я с удовольствием прокатился, джентльмены. Иногда отоднообразной работы страшно устаешь. А обратно я ехал кратчайшим путем попустыне.

— Вы были раньше знакомы с Евой Даусон? — спросил Селби.

— Был.

— А с девушкой по имени Элеонора Харлан, с которой Еваделила квартиру?

Карр в задумчивости поджал губы и затем ответил:

— Да, я знаю мисс Харлан.

— Вы очень облегчили бы нам работу, если бы вовремясообщили, что знали Элеонору Харлан, знали, где жила Ева Даусон, и рассказалиисторию погибшей девушки, — с упреком заметил Селби.

— Но, джентльмены, — расплылся в широкой улыбке Карр, — уменя своя профессиональная этика, и я имею определенные обязательства передсвоими клиентами. Мое кредо как адвоката заключается не в экономии временисудебных чинов, а в защите интересов клиентов.

— Это уж точно! — ехидно заметил Брэндон.

— Вы меня удивляете, шериф, — упрекнул его Карр. — Я проехалстолько миль, чтобы вы быстрее получили то, что я лично считаю исключительноважным вещественным доказательством.

— А как у вас оказалось это исключительно важноевещественное доказательство? — спросил Селби.

— Как я уже говорил, — непринужденно продолжал адвокат, — япопал в Хайдейл по делам. Случайно заглянув в скобяную лавку, я бросил взглядна прилавок и увидел нож, очень похожий на тот, которым убила себя Ева Даусон.Вы не поверите, но на нем имелись те же отметки, что и на орудии самоубийства,которое я видел на фотографии. Представьте мое удивление, джентльмены, когда яобнаружил их полную идентичность.

— Не смешите меня, — буркнул Брэндон.

— Я установил, — с упреком взглянув на шерифа, продолжалКарр, — что владелец лавки реализовал целую партию этих ножей — не менее сорокаштук. Между прочим, мне достался последний. Я, разумеется, сразу сообразил,какую ценность он представляет для вас, и тут же приобрел его. Кроме того, мнебыло ясно, что открой я хозяину лавки причину моего интереса к его товару, выбы могли справедливо поставить мне это в упрек… Таким образом, — добродушноулыбнулся адвокат, и голос его зазвучал мелодично, подобно низким нотам органа,— я прикинулся обыкновенным покупателем, приобрел этот нож и во избежаниикаких-либо сомнений относительно его происхождения попросил хозяина магазинаподписать чек.

— Ваш таинственный клиент, я полагаю, не относится к нашейконторе с предубеждением? — спросил Селби.

— Ну конечно нет, — охотно согласился с мнением окружногопрокурора Карр. — Напротив, заверяю вас, он просил меня оказывать вам всемернуюподдержку.

— Ну что же, тогда для начала скажите нам, где вы были в часночи 28 числа этого месяца?

— Где я находился?

— Да.

— О Господи, джентльмены, как связаны мое местонахождение ипроблема, которую мы обсуждаем?

— Мы все же хотели бы знать.

— Дайте вспомнить, — нахмурил широкий лоб Карр. — Двадцатьседьмого был понедельник… значит, час ночи вторника?.. Ну да, джентльмены, ябыл здесь, в Мэдисон-Сити. Сидел в кабинете моего загородного дома и читал.

— Не поздновато ли для чтения? — спросил Брэндон.

— Совсем нет, шериф. По своим биоритмам я сова.

Люблю посидеть заполночь с книжкой в руках… Погодите! Яначинаю понимать, куда вы клоните. В ваших вопросах чувствуется система. Я вамвот что скажу, джентльмены. Допустим, благодаря некоему стечению обстоятельстввы смогли бы доказать, что к прекрасной, но находящейся в подавленном состояниии сбившейся с пути праведного Еве Даусон пожаловал… скажем, хм… посетитель. Ивизит этого посетителя пришелся на час ночи. Ну и что из того? Молодая женщинав ее ситуации вполне могла провести встречу делового или общественногохарактера. Она вполне могла впустить этого посетителя, не извещая своих хозяев.Она могла тихо спуститься с лестницы и отпереть входную дверь. Затем еепосетитель, кем бы он ни был, мог осторожно подняться к Еве Даусон,переговорить с ней и даже принести ей чемодан с нужными вещами. Однако,джентльмены, даже если вы докажете, что все происходило именно так, данное делоне подлежит судебному разбирательству. Ева Даусон могла свести счеты с жизньюпосле ухода этого человека. Ваша проблема как законника, если вы ничего неимеете против этого выражения, мистер Селби, доказать, причем доказать со всейубедительностью, что это несчастное, с расстроенной психикой создание, ранеепокушавшееся на самоубийство, страдающее комплексом самоубийства, как на то указываетистория болезни, было убито. Я бы сказал, это практически невозможно.

— Все? — спросил Брэндон.

— Все, — ответил улыбаясь Карр.

— Тогда, может быть, вы скажете нам, где находились в товремя, когда в доме Джима Мелвина прозвучал выстрел?

— С удовольствием скажу. Помню, в тот момент я разговаривалс Джеймсом Л. Мелвином, хозяином дома, и с одним из его гостей, кажетсяМилтоном Гренби. В комнате находились и другие, но мы трое, если мне неизменяет память, стояли в стороне… Разумеется, джентльмены, а нахожусь всложном положении, поскольку лично я этот звук, а его слышали многие, принял захлопок пробки, вылетевшей из бутылки с шампанским, или даже за неисправностьглушителя у проезжавшей мимо машины. Во всяком случае, когда прозвучал громкийхлопок и кто-то сказал, что он похож на выстрел, я беседовал с этими двумяджентльменами. Полагаю, что я исчерпывающе ответил на ваш вопрос?