– Да нет, – успокоила меня хозяйка, – простоу нас сегодня собрание в доме, выбираем председателя кооператива. Я обещалаотдать свой голос за Галю Лебедеву, вот она и прибежала в волнении. Собраниеоткрылось, а меня нет. Надо поспешить.

– Но я еще не успела о многом вас расспросить!

– Давайте завтра, – предложила ЛарисаДмитриевна, – с утра, правда, я пойду к врачу, но планирую к полуднювернуться. Позвоните мне в двенадцать, а потом подъезжайте.

– Можно последний вопрос? – взмолилась я, надеваятуфли.

– Ну? – нетерпеливо воскликнула Лариса Дмитриевна.

– Вот вы постоянно говорили: Сирена Львовна содержалаЛизу, она давала деньги, Роза и Семен боялись лишиться ее средств, поэтомуусиленно изображали любовь… Она была так богата? И откуда у нее деньги?

– Кто? – растерянно поинтересовалась ЛарисаДмитриевна.

– Сирена Львовна.

Повисло молчание.

– Не знаю, – наконец выдавила из себя женщина.

– Как это? – удивилась я.

– Мы никогда не вели разговоры о деньгах, –пробормотала Лариса Дмитриевна, – я не интересовалась, где Сирена беретсредства. Просто знала, что она их имеет, и немалые. Впрочем, один раз,достаточно давно, Сирена попала в больницу, речь зашла об операции…

Лариса Дмитриевна пришла ее навестить и нашла ту в коридоре,около окна.

– Ты зачем встала?! Немедленно ложись, –возмутилась подруга.

– К соседке нотариус пришел, – пояснила Сирена,глядя на улицу, – завещание составлять. Неудобно в комнате находиться,пришлось выйти.

Ларисе не понравился ее тон, и она немедленно заявила:

– Ну тебе еще рано последнюю волю изъявлять!

Неожиданно Сирена ухмыльнулась:

– Мое богатство надежно спрятано, замок заперт, ключ уЛизы. В случае чего она автоматически станет владелицей всего, мне нотариус ник чему.

Лариса Дмитриевна сочла разговор о наследственесвоевременным и быстро перевела беседу в другое русло.

…Мы вышли вместе на лестницу, стали ждать лифт, а потомрасстались у подъезда. Лариса Дмитриевна быстрым шагом пошла в сторону зданиядетского сада, где собирались члены строительного кооператива, а я села вмашину и медленно покатила в центр. В голове вертелась куча не заданных ЛарисеДмитриевне вопросов. Почему Петя шел на Краснокумскую? Что за отношениясвязывали его с подругой бабушки Лизы? Насколько я поняла, Лариса Дмитриевна нелюбила господина Попова! Не знает ли пожилая дама случайно адреса Марины Райской?Не слышала ли она каких-нибудь новостей о Маше? Поверьте, это далеко не все, очем я хотела поговорить с Ларисой Дмитриевной. Будь оно неладно, это идиотскоесобрание! Ну неужели на свете еще есть люди, для которых вожделенным являетсяпост председателя кооператива?

Ладно, надеюсь, что ответы на все вопросы получу завтрапосле полудня. Лариса Дмитриевна кажется вполне вменяемой и приветливой.Услыхав, что Роза Михайловна наняла меня, частного детектива, для поисковпропавшей внучки, Лариса Дмитриевна сначала удивилась и с недовериемвоскликнула:

– Но ведь прошло несколько лет после исчезновения Маши!Почему Роза лишь сейчас озаботилась?

Однако, узнав о происшествии в поезде, Лариса Дмитриевнамигом утратила суровое выражение лица и постаралась изо всех сил мне помочь.Кабы не это идиотское собрание!

Повздыхав, я двинулась в сторону дома. Мои мысли устремилисьот семьи Марченко на свою собственную. Эротическо-романтический ужин провалилсяс треском. Что делать? Эля Малеева потеряла мое доверие. Она-то обещалачитательницам стопроцентный успех, и что вышло? Может, не стоило так веритьавтору пособия по приводу неверного мужа в стойло семьи? Ну и как поступить?

В полной тоске, страшно недовольная собой, я притормозилавозле ларька. Мороженое! Сейчас съем шоколадный пломбир. Я очень его люблю, нотолько нашего, российского, производства. Не сочтите это заявление за кваснойпатриотизм. Когда на прилавки Москвы рухнуло продуктовое изобилие, я,отвернувшись от привычных эскимо, плодово-ягодного и сахарного рожка, бросиласьк импортным аналогам. Вскоре восторг при виде ярких бумажек с надписями наиностранных языках слегка поутих, и я поняла: польское мороженое отвратительно,турецкое похоже на замерзшее мыло, французское немногим лучше. Поэтому явернулась снова к продукции российских предприятий и теперь радуюсь, покупаялакомство, – очень вкусно и недорого. Вот автомобили, сделанные на родине,являются сущим наказанием и мучением для водителей. Там отсутствуютэлементарные средства безопасности, наши конструкторы вроде никогда и неслышали о специальных подушках, призванных оградить шофера от травм, о… Ладно,хватит. Если коротко: ешьте наше мороженое и по возможности покупайтенормальные машины.

Потоптавшись у киоска, я схватила пломбир, сорвала хрустящуюфольговую упаковку, откусила кусочек и внезапно увидела вывеску в окнеблизлежащего дома. «Потомственная колдунья вернет мужа в семью. Гарантия – стопроцентов. Приворот на счастье, отворот любовницы. Недорого».

Ноги сами понесли меня к подъезду. С одной стороны, яабсолютно не верю во всякую чушь типа заговоров, а с другой… Ну чем черт нешутит? В борьбе за мужа все средства хороши!

Дверь распахнула аккуратненькая бабушка в беленькомплаточке. Увидав меня, она прищурила блеклые голубые глаза и запричитала:

– Ох, милая! Вижу, вижу, зачем пришла! Разлучница злаятебя извести хочет! Муженька отняла. Ах ты, моя горемычная! Столько в неговложила и чего получила?

Внезапно к моему горлу подступили рыдания. Я попыталасьсдержать их. Бабуся ласково продолжила:

– Поплачь, поплачь, легче станет.

Слезы потоком хлынули из глаз. До сих пор никому в голову непришло пожалеть бедную Вилку. Эля Малеева в своей противной книжонке все времяделала упор на моей виновности. Если послушать психолога, то получалось, что ясобственными руками оттолкнула мужа. Шлялась по дому в халате, без макияжа,спорила с Олегом, проявляла слишком большую самостоятельность, не была слабой,не готовила обед из пяти блюд, не исполняла танец живота…