В 2002 году ООН принимает резолюцию — «Процесс Кимберли»,требующую прослеживать происхождение алмазов и запрещающую ювелирам приобретатьте, что привозятся из зоны боевых действий. На какое-то время респектабельныеогранщики пользуются услугами южноафриканской корпорации, монопольнопоставляющей им материал. Но вслед за тем находятся способы сделать бриллиант«законным», резолюция же служит для того лишь, чтобы политики могли сказать:«Мы делаем все, чтобы закрыть доступ на рынок "кровавымбриллиантам"».

Пять лет назад Игорь, обменивавший камни на оружие, собралмаленький отряд, предназначенный для того, чтобы прекратить кровопролитнуюмеждоусобицу на севере Либерии, и достиг своей цели. Убиты были только убийцы.В деревни вернулся мир, а бриллианты стали покупать американские ювелиры, незадавая нескромных вопросов.

Если общество потворствует преступлению, у человека естьполное право сделать то, что он считает наиболее верным.

Нечто подобное произошло несколько минут назад на пляже.Когда убитые будут обнаружены, кто-нибудь из должностных лиц скажет всегдашнее:

«Делается все возможное, чтобы установить личность убийцы».

Как же, установите вы… Великодушная, как всегда, судьбаснова указывает ему, каким путем следовать. Мученик не получит воздаяния. Да,Ева, наверно, будет страдать в разлуке с ним, ей не с кем будет разговаривать,ожидая долгими ночами и нескончаемыми днями его освобождения. Она будет плакатьвсякий раз, как представит его в холодной и сырой тюремной камере. Но когдапридет час окончательно отправиться в дом на берегу Байкала, годы, наверно, ужене позволят им пережить и осуществить все задуманное.

…Полицейский выходит из кафе:

— Как? Вы все еще здесь? Чем я могу помочь вам? Вызаблудились?

— Нет, благодарю вас, все в порядке.

— Послушайтесь моего совета, отдохните… В эти часы насолнце быть очень опасно.

Он возвращается в отель, принимает душ. Просит телефонисткуразбудить его в четыре часа — до тех пор он успеет выспаться, обрестинеобходимую ясность мысли и не повторять того дурацкого поступка, которыйтолько что едва не нарушил все его планы.

Потом, позвонив портье, заказывает столик на террасе — когдапроснется, там хорошо будет выпить чаю в тишине и спокойствии. Потом долгоглядит в потолок, ожидая, когда придет сон.

Происхождение бриллианта никого не волнует — лишь бысверкал.

На этом свете одна только любовь заслуживает абсолютновсего. Все прочее противоречит законам логики.

Игорь снова, как уже случалось с ним не раз, предчувствуетощущение безграничной свободы. Постепенно исчезают смятение и растерянность,голова работает отчетливо.

Он отдал свою судьбу в руки Иисуса. Иисус решил, что онобязан исполнить свое предназначение.

Он засыпает, не испытывая ни малейшего чувства вины.

Габриэла решает не торопясь дойти пешком до указанногоместа. Ей надо успокоиться, привести мысли в порядок. Ибо близок час, когда нетолько самые тайные ее мечты могут сбыться, но и самые жуткие кошмары — статьявью.

Пикает телефон. Это — сообщение от ее агента:

«Поздравляю. Соглашайся на все. Целую».

Она глядит на толпу, медленно фланирующую по набережнойКруазетт: люди вроде бы сами не знают, чего хотят. А вот она знает! Теперь она— больше не одна из толпы авантюристок, слетающихся в Канны и действующихнаугад и наобум. У нее — серьезное резюме, внушающий уважение профессиональныйбагаж, и она никогда не пыталась победить в жизни лишь с помощью своихприродных данных. У нее есть талант! И встречи со знаменитым режиссером онадобилась сама, без чьей бы то ни было помощи, не стремясь никого поразитьэкстравагантностью наряда и даже не успев отрепетировать свою роль.

Можно не сомневаться — режиссер примет все это во внимание.

Она остановилась перекусить — до этой минуты вообще ничегоне ела, и первый же глоток кофе вернул ее к действительности.

Так почему же все-таки выбрали ее?

И какую роль ей предложат?

А что если Джибсон, посмотрев видеоролик, поймет, что онаему не подходит?

«Успокойся! Тебе нечего терять!» — прикрикнула она на себя,но внутренний голос настаивал: «Это — твой единственный шанс».

Шанс не бывает единственным, жизнь обязательно предоставитеще один. Но голос не унимается: «Может быть. Но когда это произойдет? А тыпомнишь, сколько тебе лет?»

Она помнит. Двадцать пять. Для актрисы — что бы та с собойни делала — это много.

Она расплачивается за сэндвич и кофе и направляется напричал — на этот раз стараясь держать свой оптимизм в узде и не называть другихавантюристками. Идет, повторяя про себя правила позитивного поведения, и этимантры позволяют не думать о предстоящей встрече.

«Если ты веришь в победу, победа верит в тебя.

Рискни всем во имя своего шанса и отринь от себя все, чтосулит тебе спокойствие и уют.

Талант — это всеобъемлющий дар. Однако нужна отвага длятого, чтобы пользоваться им: не бойся быть самой лучшей».

Но Габриэла сознает: недостаточно сосредоточиться наизречениях великих мудрецов и наставников, надо попросить помощи небес. Иначинает молиться, как всякий раз, когда впадает в смятение или тревогу. Оначувствует, что должна принести обет, и решает, что если получит эту роль,пешком пройдет от Канн до Ватикана.

Если фильм в самом деле снимут.

Если он получит мировой успех.

Нет, достаточно просто сняться у Джибсона — ее сразу заметятдругие режиссеры и продюсеры. Вот если случится так, она совершит этопаломничество.

Стоя в условленном месте, она смотрит на море, сновапроглядывая сообщение от агента: если он уже в курсе дела, то, стало быть, делоэто серьезное. Но что значит совет «соглашаться на все»? Переспать срежиссером? С исполнителем главной роли?

Прежде она на такое не отваживалась, но сейчас готова навсе. Тем более что любая женщина мечтала бы о связи с мировой знаменитостью.

Она снова устремляет пристальный взгляд на море. Она моглабы успеть забежать домой и переодеться, но из суеверия не стала этого делать:если уж отправилась на пробу в джинсах и белой блузке, в этом надо оставатьсядо вечера. Потом, ослабив пояс, садится в позу лотоса и, как предписывает йога,дышит медленно и глубоко, чувствуя, как все — тело, сердце, голова — приходит внорму.

Из подлетевшей к пирсу моторки выпрыгивает человек:

— Габриэла Шерри?