— Знаю, знаю, — перебивает она меня и никак неможет найти положения рукам. — Не читайте мне лекций. За последние двадцать летя составила двадцать завещаний. И знаю о них все.

Боско идет на кухню и начинает плакать, а онаспешит его утешить. Букер заканчивает консультацию из милости. Его последнийклиент — тот старик, с которым он потратил столько времени в прошлый нашприезд. Очевидно, старикан не слишком обрадован теми заключениями, к которымпришел Букер, пытаясь разобраться, что тот натворил, и я слышу, как Букерговорит, уже готовясь уйти:

— Послушайте, но ведь я вас консультировалбесплатно. Что вам еще нужно?

Мы свидетельствуем свое почтение мисс Берди ибыстро уходим. Проблемы пожилых для нас уже в прошлом. Через несколько днейзанятия в колледже окончатся.

Три года ненависти к нему, и вдруг мы ощущаемсебя на свободе. Я слышал, как один адвокат говорил кому-то, что потребуетсянесколько лет, чтобы воспоминания о всех тяготах и обидах, пережитых вколледже, потускнели, и, как это бывает с большинством событий в жизни, помнишьуже только хорошее. Но он казался здорово печальным, когда предавалсявоспоминаниям о минувших славных днях юридического образования.

Однако я что-то не могу выудить из памяти хотьодин такой момент моей жизни, когда я оглянулся бы на прошедшие три года исказал, что в конечном счете они были приятны.

Возможно, однажды я смогу накопать несколькомелких светлых воспоминаний о том, как проводил время с друзьями, пускался взагулы с Букером, о том, как работал в баре «Йогис», и о других делах исобытиях, которые сейчас никак не приходят на память. Я уверен, что мы сБукером когда-нибудь со смехом вспомним об этих славных стариканах в«Кипарисовых садах» и о доверии, которое они к нам питали.

Вот будет, наверное, забавно.

Я предлагаю пойти выпить пивка в «Йогис». Яугощаю.

Уже два часа, и пошел дождь, самое подходящеевремя, чтобы сесть дружно за столик и пустить на ветер несколько часов.

Может быть, это наша последняя возможность воттак, свободно, посидеть.

Букеру очень хочется пойти, но ему надо быть вофисе через час. Марвин Шэнкл поручил ему подготовить краткое заключение поделу, которое будет слушаться в суде в ближайший понедельник. И Букерупредстоит весь уик-энд провести в библиотеке.

Сам Шэнкл работает все семь дней в неделю. Егофирма первая начала заниматься в Мемфисе делами по гражданским правам, и сейчасон пожинает богатые плоды. Есть у него двадцать два адвоката, все негры,половина из них женщины, и все стараются придерживаться жестких рабочих рамок,требуемых Марвином Шэнклом. Секретарши работают посменно, так что в течениесуток по крайней мере с тремя из них можно легко связаться по телефону. Букербоготворит Шэнкла, и я знаю, что через несколько недель он тоже станет работатьпо воскресеньям.

Я чувствую себя как грабитель банка, которыйездит по пригородам и высматривает тот, на который легче всего напасть. Янахожу искомую фирму в современном бетонно-стеклянном четырехэтажном здании.Она расположена в восточной части Мемфиса на деловой улице, бегущей на запад, кцентру города и к реке. Здесь завершается мой разбойный набег.

В фирме работают четыре адвоката, все нестарше тридцати пяти и все выпускники Мемфисского университета. Я слышал, чтоони все дружили в юридическом колледже, все по окончании пошли работать вкрупные фирмы, всем не понравилось давление, которое на них оказывалось, и вотони снова объединились и занимаются теперь более спокойной практикой. Я виделих объявление на желтых страницах рекламного журнала, объявление на целуюстраницу, которое, по слухам, обходится по четыре тысячи долларов в месяц. Всфере их интересов все, от разводов до дел по недвижимости, и, конечно, самыйвесомый пункт в объявлении сообщает, что они занимаются случаями нанесенияморального и телесного ущерба.

Независимо от того, на чем конкретноспециализируется адвокат, скорее чаще, чем реже, он или она объявляет о своембольшом опыте по ведению дел о моральном или физическом ущербе, нанесенномличности, потому что для огромного большинства юристов, у которых нет клиентови которые могут давать объявления, единственная надежда заработатьсколько-нибудь значительные деньги — это представить в суд иск от лиц,получивших увечья, или выступить в защиту прав погибших. Это легкие деньги.Найдите только парня, имеющего страховку и получившего увечье при автомобильнойаварии, в которой виноват другой водитель. Потерпевший попадает на неделю вбольницу со сломанной ногой и теряет на этом недельное жалованье. Если адвокатсумеет добраться до него раньше страхового агента, которому поручено уладитьдело полюбовно, тогда он может подать иск на возмещение ущерба в пятьдесяттысяч долларов. И тогда адвокат некоторое время роется в бумагах и документах,и чаще всего ему не приходится класть дело на полку и забывать о преследованиипо суду. Он тратит на дело максимум часов тридцать, а берет гонорар примерно впятнадцать тысяч. То есть по пять сотен за каждый час работы.

Замечательная работа, если повезет. Вот почемупочти каждый адвокат в городе Мемфисе помещает объявления на желтых рекламныхстраницах и криком кричит, предлагая свои услуги потерпевшим. И не требуетсяникакого опыта в судопроизводстве, потому что в девяноста девяти случаях из стадело со страховой компанией улаживается полюбовно, без судебного преследования.Вся штука заключается в том, чтобы только поставить дело в очередь на слушаниев суде.

Но мне безразлично, что и как они рекламируют.Меня беспокоит сейчас только одно — как уговорить их принять меня на работу.Несколько минут я сижу в машине и смотрю, как дождь барабанит в ветровоестекло. Я бы скорее предпочел, чтобы меня отстегали кнутом, чем сейчас идти вконтору, любезно улыбаться секретарше, тараторить, как уличныйторговец-зазывала, и, пустив в ход только что придуманную уловку, проскользнутьмимо нее и повидать кого-нибудь из ее боссов.

И я не могу сейчас представить, что решусь навсе это.

Я уклоняюсь от присутствия на выпускнойцеремонии под предлогом собеседований, которые мне назначили несколькихюридических конторах, многообещающие собеседования, заверяю я Букера, но емуизвестна правда. Букер знает, что я просто-напросто стучусь в разные двери ивсюду оставляю анкеты.

Букеру, единственному из всех, не безразлично,надену ли я шапочку и мантию и приму участие в церемонии или нет.

И он разочарован, что я уклоняюсь от нее.