Барри чрезвычайно занятой человек, которомуочень нужно поскорее обсудить со своей группой стратегию дальнейших действий вподготовке к очень важному судебному процессу.

Его телефон так расположен, что я могу видетьяростные вспышки непрерывных световых сигналов. Руки у него спокойны инеподвижны, но он не может удержаться от того, чтобы все время не посматриватьна часы.

— Расскажите о вашем деле, — предлагает онпосле краткого обмена приветствиями.

— Оно касается отказа платить по страховомузаявлению.

Он уже смотрит на меня с подозрением, потомучто на мне пиджак и галстук и я не похож на обычного клиента.

— Ну, я, в сущности, ищу работу в вашей фирме,— заявляю я нагло. В конце концов он просто может выставить меня, и я ничего непотеряю.

Барри строит гримасу и хватает листок бумаги.Опять чертова секретарша недосмотрела.

— Я видел ваше объявление в «Ежедневномвестнике».

— Так вы хотите быть помощником адвоката? —отрывисто спрашивает он.

— Я мог бы им быть.

— Что это означает?

— Я три года проучился в юридическом колледже.

Пять секунд он бросает на меня изучающийвзгляд, а затем качает головой и смотрит на часы.

— Но я действительно сейчас занят. Моясекретарша возьмет ваше заявление.

Внезапно я вскакиваю и наклоняюсь к его столу.

— Послушайте, у меня есть деловое предложение,— произношу я драматическим голосом, и он удивленно устремляет взгляд вверх.

Я стремительно повторяю ему свое обычноеповествование о том, что я талантлив, вдохновлен высокими целями и занимаювысокое место по оценкам в первой трети курса и что меня приглашали работать в«Броднэкс и Спир». И как я потерпел крушение. Я изрыгаю огонь из всех стволов.

И как меня подставила «Тинли Бритт», и как яненавижу все большие фирмы. А мой труд стоит дешево. Я согласен на все, лишь бытрудиться, положить начало. Мне работа действительно необходима, мистер,тарахчу я без передышки минуту или две и снова сажусь на место.

Некоторое время он пребывает в замешательстве,кусая ноготь. Не могу понять, злится он или, наоборот, восхищается.

— Понимаете, что меня возмущает? — наконецговорит он тоном, довольно далеким от восхищения.

— Да, то, что такие, как я, осаждают таких,как вы, и после отказа возвращаются снова и опять закидывают удочку насчетработы. Вот это вас и возмущает. И я вас не осуждаю. Я бы тоже возмущался, нопотом, знаете, я бы успокоился. Я бы сказал себе: послушай, ведь этот пареньскоро станет адвокатом, но вместо того чтобы платить ему сорок тысяч, я могунанять его сейчас на черновую работу, скажем, за двадцать четыре.

— Двадцать одну.

— Беру, — отвечаю я. — За двадцать одну тысячуя начну завтра же. И обещаю, что проработаю год независимо от того, получу ялицензию или нет. И без отпуска. Даю слово. Я подпишу договор сейчас же.

— Но мы требуем от поступающих на должностьпомощника пятилетний стаж работы. У нас очень сильный штат.

— Я быстро всему научусь, прошлым летом яслужил в одной адвокатской фирме в городе. И занимался только судебнымипроцессами.

Есть во всем происходящем какая-тонесправедливость, и он как раз сейчас это понял. Я вошел к нему с полнымзарядом и загнал его в кусты. Совершенно ясно, что я уже разыгрывал такую сценуне однажды, потому что немедленно нахожу ответы на все его вопросы.

Но я ему не очень сочувствую. Он всегда можетвышвырнуть меня вон.

— Однако я управляю делами с ведома мистераЛейка, — говорит он, немного поддаваясь. — А у него довольно строгие правиланасчет персонала. Я не уполномочен принимать на должность помощника человека,который не соответствует нашим спецификациям.

— Разумеется, — соглашаюсь я печально. Опятьмне дали по физиономии. У меня в этом уже большой опыт. Хотя я знаю, что юристыпри всей своей занятости в глубине души часто испытывают невольную симпатию ктолько что окончившим учебу новичкам, которые не могут найти работу.

— Но, может быть, он согласится, и тогда этоместо за вами, — говорит Барри Экс, чтобы подсластить пилюлю.

— Но у меня есть еще кое-что, — добавляю я,собравшись с духом. — У меня есть очень выгодное дело.

Но мои слова обостряют его подозрительность.

— Какого рода дело? — спрашивает он.

— Нарушение доверия клиентов со стороныстраховой компании.

— Клиент вы?

— Вот и нет. Я адвокат. Я в некотором родепросто наткнулся на него.

— А сколько оно стоит?

Я подаю ему двухстраничное заключение по делуБлейков, сильно акцентированное и драматизированное. Я работал над этимзаключением довольно долго, стараясь сделать его проникновеннее каждый раз,когда очередной юрист, к которому я приходил наниматься, знакомился с ним иотказывал мне.

Барри Экс внимательно читает дело, гораздососредоточеннее, чем кто-либо до него. А затем перечитывает, в то время как я свосторгом обозреваю старинные кирпичные стены и мечтаю тоже обзавестись такимкабинетом.

— Неплохо, — говорит он, закончив. Глаза унего блестят, и мне кажется, что он взволнован больше, чем хочет показать. —Дайте подумать. Вы хотите получить работу и участие в этом деле?

— Вот и нет. Только работу, дело будет ваше. Яхотел бы только чем-то помогать, мне необходимо сохранить отношения с клиентом.Но гонорар ваш.

— Часть гонорара. Мистер Лейк получит большуюдолю, — сообщает он усмехаясь.

Это их дело. Мне действительно все равно, какони поделят барыши. Я хочу получить только работу. Мысль о работе на ДжонатанаЛейка в такой роскошной обстановке вызывает у меня головокружение.

Мисс Берди я решаю придержать для себя. Какклиентка она не так привлекательна, потому что ничего не тратит на адвокатов.Она, очевидно, доживет до ста двадцати лет, так что нет смысла использовать еекак козырную карту. Я уверен, здесь найдутся в высшей степени искусные юристы,которые знают множество способов, как заставить ее раскошелиться, но фирмеЛейка подобные дела не импонируют. Эти парни любят судиться. Им неинтереснописать черновики и удостоверять наличие наследства и прав на него.